– Но…

– Иди в дом, Клэр. Сейчас. Я приду позже.

Я так и сделала, хотя слезы катились у меня по щекам. Выскочила на дорожку, пролетела через дверь оранжереи и взбежала по лестнице. Ворвалась в спальню и выудила из нижнего ящика комода припрятанный там подарок ко дню рождения Марка. Схватив этот аккуратно завернутый пакет, я понеслась вниз по лестнице, обратно к нему в кабинет.

Мы встретились в саду на дорожке. Глаза его смотрели с такой же мукой, как и раньше.

– Марк… – сказала я, рыдая. – Я хотела подарить это тебе на день рождения. Но лучше возьми сейчас. А то потом будет поздно.

– Но…

Я сунула пакет ему в руки:

– Открой. Пожалуйста.

– О господи…

– Я не знаю, как еще тебя отблагодарить. Правда не знаю.

– Зачем ты всегда так прогибаешься, Клэр?

– Открой. Сейчас.

Марк хмурится и стаскивает с пакета ленту. Разрывает бумагу, смотрит на то, что я ему купила, и рот его широко открывается – в пакете первое издание «Миссис Дэллоуэй» Вирджинии Вулф с автографом автора.

– Что… – Он словно не мог поверить своим глазам. – Это такая шутка, Клэр?

– Тебе не нравится книга?

– Дьявол…

– Но… но… Я подумала, ты всегда хотел, чтобы у тебя было первое издание «Миссис Дэллоуэй» с автографом.

– О господи. Что за ирония.

– Марк?

– Кэт. София. Вирджиния Вулф. Ты.

Мысли прокручиваются обратно, к сегодняшнему непонятному ужасу. Вчерашний разговор с Марком выглядит полной бессмыслицей. Мы наверняка говорили о том, что произошло позавчера. О чем-то ужасном. Если бы только я была дуо, как мой муж. Если бы я могла помнить, как он. Вот почему у дуо такое преимущество перед моно. Вот почему они считают себя высшим классом. Теперь я понимаю, что может дать лишний день памяти.

Нужно спросить Марка, прямо сейчас. Снова барабанить в дверь его кабинета. На этот раз не потому, что с ним хочет поболтать полицейский.

Я сама устрою ему допрос.

Я выхожу на свежий воздух. Солнце уже коснулось горизонта, и по саду ползают первые тени сумерек. На соседнем платане нахохлился угольно-черный ворон – он с подозрением таращится на меня, засунув между сучьев клиновидный хвост. Завывавший целый день ветер наконец утих. Кусты вдоль садовой дорожки и листья на деревьях застыли неподвижно. Умолкли даже птицы вдалеке. Мертвая тишина.

Похоже на затишье перед бурей.

Я дохожу до конца дорожки и стучусь в дверь Маркова кабинета.

– Уходи, Клэр, – говорит он. – Я работаю.

Ту же отмазку я слышала сегодня утром. Факт: фраза «Я работаю» – это любимое блокирующее устройство Марка, он пускает его в дело всякий раз, когда хочет избежать разговора со мной. Сейчас, однако, я уверена, что работа – последнее, чем он может заниматься у себя в кабинете.

Мой муж снова врет.

– Открой дверь.

– Прекрати, Клэр.

– Я хочу знать, какая между ними связь. Между Кэт и Софией. Ты назвал обеих на одном дыхании. Я хочу знать, почему Ричардсон на хвосте у нас. И как это связано с Софией.

Я слышу из-за дверей, как Марк вздыхает.

– Забудь. – В его приглушенном голосе – тень глубокой усталости. – Просто забудь мои слова. Я немного сорвался. Только и всего.

– Перестань, Марк….

– Ты сказала, что переночуешь у Эмили. Вот и поезжай. Тебе там будет лучше.

– Открой дверь. Я все равно знаю, где лежат запасные ключи от твоего кабинета. Я их сегодня уже доставала.

Ответом на мои слова становится долгое молчание. Но дверь со скрипом отворяется. Вид у Марка еще более взвинченный, чем сегодня утром. Он сжимает в кулак правую руку и вновь разжимает. Волосы взъерошены, местами стоят дыбом. Факт: Марк запускает руки в свой чуб, только когда понимает, что дело совсем плохо.

– Клэр… – бормочет он, когда, обогнув его фигуру, я вхожу в кабинет. Дыхание Марка отравлено парами виски.

Я оглядываю кабинет. После моего сегодняшнего визита здесь мало что изменилось, не считая бутылки дешевого виски на рабочем столе. Она почти полностью уничтожена – рядом стоит пустая стопка. Факт: последний раз Марк пил виски на моих глазах девятнадцать лет назад – в те долгие страшные месяцы после смерти Кэт. Если сегодня, вместо обычного дорогого бордо, он снова взялся за крепкое, значит происходит что-то поистине ужасное.

Я перевожу взгляд на экран ноутбука – там на заставке из раза в раз появляется корона северного сияния. Так что мой муж и не думал работать. Вместо этого он поглощал виски из большой бутыли. Он лгал, когда говорил, что работает. Конечно, эта ложь была незначительной и нестрашной. Но если человек лжет, он лжет во всем. Это же относится и к изменам. Очень хочется броситься вперед и влепить ему оплеуху за это новое вранье, но я стискиваю зубы и удерживаю свою руку. Потому что мне нужно узнать гораздо более важные вещи.