Впрочем, вскоре причина задержки стала понятна — вместо Сантори ввели мужчину лет шестидесяти, а сразу за ним и Достойными Братьями появился не только Вопрошающий, но и женщина в зеленой мантии — целительница, как вполголоса пояснил мне Таллис. Похоже, подсудимому стало плохо на пути в зал суда, и она его лечила.

В этот раз рассказывать о сути преступления Теаган не стал, лишь пояснил, что перед нами тот самый скульптор, который создал золотую статую. В отличие от девчонки, отговориться незнанием он не смог — святотатственный характер своих действий он осознавал прекрасно. Причины, почему согласился, оказались просты — с одной стороны, желание услужить Сантори и предложенные им дополнительные большие деньги помимо тех, которые давала Церковь. С другой стороны — страх отказом прогневить могущественного иерарха.

Получив признание, Теаган ненадолго задумался, потом повернулся к целительнице.

— Сестра Аруда, по вашей профессиональной оценке, сколько проживет сын людей Гетан в Залах Покаяния… если мы рассмотрим, скажем, Залы Бьяра?

Та поклонилась.

— У сына людей Гетана слабое сердце. В Залах Бьяра без поддержки целителя он сможет прожить несколько часов.

— А если речь пойдет о Залах Ахара?

— От трех до семи дней.

Теаган вновь задумался.

— Сколько сын людей Гетан сможет прожить, если ему не доведется оказаться в Залах Покаяния?

— Если под защитой целительских амулетов и с периодической поддержкой целителя — пятнадцать лет.

— А если добавить условие, что ему придется работать?

— Если работа посильная, то на мой прогноз она не повлияет. Те же пятнадцать лет.

Теаган повернулся к подсудимому, который, затаив дыхание, следил за его разговором с целительницей.

— Когда Церковь выбирала мастера для создания статуи Пресветлой Хеймы, она остановилась на тебе, сын людей Гетан, из-за твоей репутации одного из лучших скульпторов Империи. Однако, помимо этого, ты много лет занимался архитектурой с магическим усилением, также став одним из лучших в этом деле, и спроектировал десятки домов, дворцов и крепостей, причем работал с самой сложной почвой.

— Все верно, светлейший, — в голосе скульптора проскользнула гордость, но лишь на мгновение — сразу после того он испуганно съежился.

Теаган, будто не заметив, продолжил:

— За последнее время открылось несколько новых прорывов из Бездны. Боевые маги Империи и наши Достойные Братья удерживают монстров от нападения на мирных жителей, но отсутствие укрепленных фортов осложняет их задачу. Дополнительная проблема заключается в том, что на севере, рядом с прорывами, земля болотистая, а на востоке — склонная к оползням. Во искупление совершенного тобой преступления ты, сын людей Гетан, будешь привязан к Границе. Ты будешь проектировать магически усиленные форты и крепости, будешь следить за их постройкой, и твоя работа будет оплачиваться так, как положено оплачивать подобную работу на Границе. За твоим здоровьем будут следить наши целители. Если ты проявишь себя достойно, то через год твоей семье будет разрешено навестить тебя и, будь у них такое желание, остаться, а через десять лет твоя привязь к Границе будет снята.

Как и во время зачитывания прошлого приговора, в зале стояла мертвая тишина. Но если тогда иерархи были просто удивлены, то сейчас лица у них стали такими, будто они судорожно пытались найти происходящему хоть какое-то логическое объяснение.

Благая Сестра, как и в прошлый раз, поклонилась молча; голосование опять прошло с результатом четырнадцать «за», один «воздержавшийся»; и подсудимого увели.

— Ничего не понимаю, — прошептал Таллис. — Хотя… Да нет, чушь! Или все же…

А потом резко встал, чуть ли не бегом спустился с возвышения и приблизился к удивленно уставившемуся на него Теагану.

Впрочем, удивлен был не только Теаган — вообще все присутствующие не сводили с Таллиса глаз. Похоже, такое вот нарушение верховным иерархом протокола заседания было еще более неожиданным событием, чем раздача мягких приговоров его да-виром.

Верховный иерарх, не обращая внимания на чужую реакцию, положил руку Теагану на плечо и повел его к выходу из зала. На Достойных Братьев, дернувшихся было следом, он бросил ледяной взгляд, и они тут же застыли на месте.

Еще мгновение — и глава Церкви вместе со своим наследником скрылись за дверью.

Воцарилось ошеломленное молчание.

Впрочем, царило оно не долго.

— Что это такое было?!! — в пространство вопросила Данта, почти идеально озвучив мои мысли. Правда там, в этих мыслях, присутствовали еще Ишта с его бесами — ну, чисто от неожиданности.

Однако больше никаких нарушений правил собрания не последовало. Иерархи негромко переговаривались и ждали. Мне говорить было не с кем, так что я лишь гадал про себя о том, что произошло.

Пожалуй, единственным ключом была тревога, которую я уловил в бормотании Таллиса перед тем, как он сорвался с места. Но чего он испугался? Теагана он вывел явно для какого-то очень важного, очень срочного разговора.

Может, решил, что тот опять попал в секту, только теперь такую, которая требовала от своих членов доброты? Хм, а секты, продвигающие милосердие, вообще бывали? Что-то я в этом сомневался…

Или же Таллис подумал, что Теаган начал новую интригу и милосердие к подсудимым было необходимо для ее успеха?

Но ни первая, ни вторая версии не объясняли, почему Таллис встревожился настолько, чтобы перебить заведенный порядок. Обсудить это все можно было бы и после суда…

Где-то минут через пятнадцать дверь открылась — это, наконец, вернулись Теаган и Таллис, все еще о чем-то негромко говорившие. Теаган при этом выглядел одновременно раздраженным, позабавленным и даже, я бы сказал, обескураженным, а вот Таллис казался слегка смущенным.