Я должна была в этот момент заглянуть вглубь себя и задать вопрос самой себе на тему, зачем мне в это лезть?

Правда, зачем? Чтобы Алексей потешил свое эго? Почесал его там, где ещё не почесывал?

Он увлекающий, азартный, энергичный мужчина…

С виду не скажешь, что он тот ещё непоседа, заводила. Но именно он всегда был тем, кто мог подбить на авантюры, приключения и риск.

Я не должна была соглашаться.

Умная женщина на моем месте включила бы здоровый эгоизм, ласково улыбнулась бывшему и молча ушла прочь, покачивая бедрами, обтянутыми секси-платьем.

Потому что есть такие женщины, которые на развод одеваются так, будто надели все лучшее сразу. Яркий мейк, много золота, шпильки, которыми можно убивать.

Словом, кричащий вид: ты ещё пожалеешь, какую красоту потерял, но.…

Это была не я, увы.

Я приехала на развод в блузке и брюках палаццо. Из-за того, что я сильно похудела за последний месяц, брюки свободно сидели на бедрах, ни о каких шпильках не могло быть и речи.

Макияж неброский, волосы собраны в хвост.

Словом, на развод я собралась так, будто это был самый обыкновенный будний день.

Словно я в офис собралась, не парясь о том, как я выгляжу.

В отличии от Алексея, разумеется.

Он, как всегда, одет с иголочки.

Заоблачной стоимости костюм, рубашка от модного дизайнера, неприлично расстегнутая до середины груди.

Толстая золотая цепь, новая стрижка, парфюм.

Не мужик, а ходячий секс…

Просто божье наказание и ловушка для неудовлетворенных кисок.

На моего мужа… простите, бывшего, даже секретарша в зале суда пялилась и смущенно хихикнула, когда этот стервец ей подмигнул вальяжно.

Вот подонок…

И как я с ним прожила столько лет?

Слепой курицей была, вот так и прожила!

Иначе ни как не могу объяснить собственную слепоту.

У него же на лбу написано: «Кобель. Гуляю. Исправлению не подлежит»

А я.…

Я, что?

Я влюблена была в него, словно кошка, и никого не хотела слушать, слушала только свое сердце.

Оно же было слепо влюблено в Лешу и никого не желало слушать.

***

кусочек из прошлого Лизы

Мне ещё мама говорила, когда я привела Лешу знакомиться с семьей. Конечно, при нем она ничего не сказала, была приветлива и встретила его радушно.

Но потом мама отвела меня в сторонку и тихо сказала, покачав головой.

— Ой, дура, Лизка.… Ой, ты дурочка у меня такая… Доверчивая, влюбчивая! Ты зачем этого кобелину на знакомство со мной привела? Ты его рожу видела?

— Какую рожу, мам? Лицо! Леша… — у меня аж дыхание тогда перехватило. — Леша — очень.…

— Красивый, ага. Песню такую знаешь? Зачем вы, девушки, красивых любите? — запела она вполголоса.

Голос у нее был красивый, и ладони — всегда мягкие и теплые.

Я в ответ закатила глаза:

— Ой, мама, ты такая… Несовременная, песни какие-то… слишком старые!

— Не просто так об этом в песнях поется. Люди знают, о чём говорят. Задумайся…

— Я уже подумала, мам.

— Ещё раз подумай! Тысячу раз подумай, прежде, чем решиться связать свою жизнь с таким, как этот Леша. Наплачешься с ним.

— Я знаю, чего хочу, мама.

— На Василия посмотри. Сосед. Заглядывается на тебя. Хороший парень.

— Вот ещё, ага.… Здоровый, нескладный, лицо кирпичом, нос картошкой, бубнит себе под нос, шутит несмешно. А Лёша! — вздыхала я.

Словом, Леше я была готова петь дифирамбы и краснела от мыслей о поцелуях с ним, потому что очень быстро эти поцелуи привели нас в горизонтальную плоскость.

И мама, кажется, уже тогда это поняла, прочитала на моем лице, с улыбкой влюбленной дурочки, как сильно я попала, ой…

Скорее, пропала.

— И всё-таки, подумай, Лиз, — ещё раз тихо попросила мама.

Я только ради того, чтобы ее не расстраивать, дала честное-пречестное слово, что подумаю.

Мы сидели на скамейке возле нашего дома.

Темнело, лаяли собаки, вкусно пахло сиренью, у нас во дворе было три раскидистых куста…

Как сейчас помню тот поздний вечер, разговор и запах сирени.

Словно назло, сейчас тоже пахнет сиренью.

Вот только мамы давным-давно нет в живых. Не придешь к ней, чтобы обнять и сказать:

— Мама, ты была права!

***

Вестись на провокации Леши не стоило.