А в д о н и н (взял стакан). Свежую мысль не забить, стратегию жизни…

Выпили.

Г у р ь я н о в н а (захмелела). Корова да свиньи… мою счастливую старость… под копыто.

А в д о н и н. Я тебя, мать, в обиду не дам.

Г у р ь я н о в н а (еще наливает вина). А мине обидеть тоже, ну-ка, не просто! Я вот етими руками еще в семнадцатом годе барскую усадьбу разоряла.

А в д о н и н. Ма-а-амка, Гурьяновна, идея! Где лом, где топор?

Г у р ь я н о в н а. Да вон стоит. Для чего?

А в д о н и н. На Тамаркину крепость! Долой царицу Тамарку!

А в д о н и н и Г у р ь я н о в н а скрываются. Слышны их голоса, треск, грохот.

А в д о н и н появляется, снимает с лица повязку, прикрывавшую синяк, и переходит на левую половину сцены, туда, где продолжается собрание.

А в д о н и н. Вот так и получилось, короче говоря… Разорили сарай. В порядке можешь ты не быть, по человеком быть обязан!

Хохочут коммунисты, его друзья по работе.

Я б л о к о в (пытается ввести собрание в солидное русло). Товарищи, какие будут вопросы?

П е р в ы й к о м м у н и с т. Имущество записано на тебя?

А в д о н и н. На меня, движимое и недвижимое, как на мужа.

В т о р о й к о м м у н и с т. От новой квартиры не отказываешься?

А в д о н и н. Хочу жить в современном стиле, короче говоря.

Т р е т и й к о м м у н и с т. Дать Авдонину квартиру!

П е р в ы й к о м м у н и с т. Я предлагаю снять с обсуждения заявление жены.

В т о р о й к о м м у н и с т. А я предлагаю перевести Авдонина из кандидатов в члены партии.

Собрание взрывается гулом голосов, аплодисментами.

Г о л о с а. Сознательный парень!

— Лучший на бетоне!

— Ставь на голосование!

Я б л о к о в (утратил свою монументальность). Будем обсуждать вопрос о приеме Авдонина в члены партии? Так?

Аплодисменты.

Густо пошли мнения-прения! Мне, Яблокову, негде упасть.

Б е з в е р х а я. Товарищ Яблоков, дай-ка мне слово.

Я б л о к о в. Тише! Слово предоставляется товарищу… к-хм… Безнижней.

Б е з в е р х а я. Без… ну и ну, товарищ Яблоков. Рано вы снимаете с повестки дня персональное дело Авдонина. Когда я шла к вам на собрание, я думала, что коммунисты серьезно отнесутся к проступкам этого товарища в быту.

П е р в ы й к о м м у н и с т. А мы и отнеслись серьезно. Решили не обсуждать чепуху.

Я б л о к о в. Дайте говорить, не перебивайте… к-хм… члена парткома.

Б е з в е р х а я. Многовато подсобралось чепухи. Да вы не все еще знаете. Ответь-ка своим товарищам, Авдонин, ты вместо портянок полотнище красное лозунга носил на ногах?

А в д о н и н (не сразу). Носил. Минут пятнадцать.

Б е з в е р х а я. Слышали?! Может, не пятнадцать минут, а пятнадцать дней таскал?

А в д о н и н. Говорю, как было. Как в общежитие прибежал, сапоги Валерки Балоняна позаимствовал, тут же и носки его теплые надел. А плакат, две половинки, аккуратно свернул и в карман полушубка положил.

В т о р о й к о м м у н и с т. Зачем тебе понадобилось плакат на портянки переводить?

Т р е т и й к о м м у н и с т. Где ты плакат взял?

П е р в ы й к о м м у н и с т. Когда это случилось?

Я б л о к о в. Товарищи, по порядку!

Б е з в е р х а я. Вот-вот, пускай ответит.

А в д о н и н. Моя супруга, Тамарка…

Т р е т и й к о м м у н и с т. Ты — давай про себя.

А в д о н и н. Так началось-то с нее. Выгнала меня на мороз в одних тонких носках. Из своего, женского, общежития. В начале марта, мороз еще был градусов сорок. Утром случилось. Побежал я, короче говоря, в контору. Комнату просить. Очень плохо соображал…

Т р е т и й к о м м у н и с т. Под газом?

А в д о н и н. Какой — под газом! Рано утром.

Я б л о к о в. Ближе к делу, Авдонин.