Девчонки стали намекать, что неплохо бы было заморить червячка. А я всё ещё не мог отойти от своего сна. Что не успела мне сказать ведьма? Похоже, что я сам теперь могу открывать порталы, только надо как следует «накушаться» драгоценными камнями, а потом… А вот что потом делать, я понятия не имею.

Но и просто покушать надо. Двигаясь по совершенно произвольному маршруту, мы спросили у прохожих, где тут есть кафе. Хорошо ещё, что нам попался нормальный человек, и не стал притворяться, что не знает русского языка, а подсказал куда пойти и куда свернуть. И, кстати, примерно через километр мы вышли на очень такую симпатичную пешеходную улицу под названием Лайсвес аллея. Позже уже я узнал, что это означает аллея Свободы. И всяких разных магазинов и кафе на этой улице оказалось достаточное количество. В одно из таких кафе мы и зашли.

— А почему суп холодный? — капризно спросила Машка.

Я как мог попытался ей объяснить, что это такое чисто национальное литовское блюдо. Свекольник… Что-то типа холодного борща.

Да. Мы решили, раз уж попали почти что за границу, то надо попробовать блюда национальной кухни. А так как деньги у нас были, то я не стал стесняться, и заказал всего и много. В общем, ни свекольник, ни цеппелины девчонкам не особо понравилось. А мне было всё равно. Я ел, как не в себя. Может стресс заедал, а может организму топливо требовалось. Я ведь так и не набрал пока ни вес, ни мышечную массу.

А солнышко-то уже к закату клониться собралось. И это плохо. Ведь у нас даже нет никакой крыши над головой. Селиться в гостиницу? Паспорта нужны. А у нас их нет. И что делать? Я понятия не имел.

— Что будем делать, девочки?

— А давай куда-нибудь опять поедем на поезде. Там и выспимся. — предложила Ирина.

— Понравилось кататься? — съехидничал я.

— Ага! — простодушно ответила та.

Похоже, что за всю её недолгую жизнь, она мало где была, и мало чего видела.

— А я хочу спать в нормальной постели! — заявила Машка.

— Вам остановиться негде? — вопрос прозвучал неожиданно, и на чисто русском языке.

Полноватая женщина, собиравшая посуду и протиравшая освободившиеся столы, обратилась к нам с улыбкой.

— А Вы квартиру сдаёте? — воспользовался я случаем и сразу взял быка за рога.

— Нет. Только комнату. Сын у меня в армии служит. Вот комната и пустует. А вам надолго надо?

— Мы только сегодня приехали. Так что дня на два-три точно хотели бы остаться.

В общем, мы договорились. Пока она заканчивала свою работу в кафе, мы немного погуляли по этой пешеходной улочке, а к назначенному времени снова вернулись к знакомому заведению.

Идти оказалось недалеко. Четырёхэтажный домик послевоенной постройки прятался в конце тихой улочки перпендикулярно отходящей от Лайсвес аллеи. Двухкомнатная квартира находилась на самом верхнем четвёртом этаже. Квартирка была уютная, но было заметно, что она знавала и лучшие времена.

Пока мои девчонки нежились под душем и укладывались спать, я с Екатериной Михайловной пил чай на кухне. Кухня была большая. Не то что в хрущёвках. А женщина оказалась общительной. И буквально за полчаса я уже многое узнал и о ней, и о её семье.

Муж у неё работал на заводе, здесь в Каунасе. Работал во вредном цеху. Я так и не понял, то ли там гальванических цех выделял какие-то вредные изотопы, то ли лакокрасочный травил людей всякими ядовитыми запахами. То ли и то и другое сразу. Но умер он, от какой-то неизлечимой болезни, «сгорев» буквально за полгода, потеряв чуть ли не половину своего обычного веса. Сына в армию забрали, а она с того завода уволилась, потому что там по полгода зарплату задерживать стали под всякими разными предлогами.

Понимая, что материальное положение этой женщины находится чуть ниже, чем совсем хреновое, я щедро оплатил за неделю нашего проживания. А ещё сразу добавил денег на продукты, поскольку Екатерина Михайловна предложила нам ещё и готовить. Деньги давал не жалея, даже не зная, задержимся мы в Каунасе так надолго или нет. Тем более, мне понравилось то, что она, спросив наши имена, не стала требовать предъявить документы, подтверждающие это.

Девчонкам выделили спальные места в комнате сына. А мне тётя Катя предложила лечь в большой комнате. Дескать сам она ляжет на кухне, на раскладушке. Но я её убедил, что сам мечтаю ночевать на раскладушке. В общем, всё улеглись… А я стал ждать продолжение того сна, что не досмотрел в поезде. Но меня поджидал полнейший облом. Ничего, кроме кромешной тьмы в эту ночь мне так и не приснилось…

23 августа. 1990 год.

Литовская ССР. Каунас.

Выспались. Проснулись. Потянулись…

На кухне нас ожидал завтрак и ключи от квартиры с запиской от хозяйки. Дескать, она на работе, а мы можем делать всё, что захотим. Приглашала ближе к полудню заходить к ним в кафе на обед. Я глянул на часы… До полудня оставалось лишь пару часов. Так что завтрак ещё не утрясётся. Да и обедать холодным борщом не хотелось. Сходим погуляем, может найдём чего посытнее да повкуснее.