— Да? — лицо он удержал, но эмпатия доложила о возросшем напряжении. — Любопытно. Для чего же, владыка?

— Сообщить о разрыве контракта. Вы слишком дорого нам обходитесь.

Чашка чая в руке посла чуть дрогнула, и он поставил её на стол.

— Не могли бы вы пояснить свою мысль, владыка? Боюсь, что прозвучавшие слова абсолютно неожиданны для меня, я… Я не понимаю причин вашего решения!

— За последний год погибло пятеро наших воинов. Сильных, опытных, одних из лучших. Для моего народа, предпочитающего пути Мягкой Лапы и Любопытного Носа, гибель такого количества боевиков можно назвать событием неординарным. Люди не воюют, внешнего вторжения в лепесток нет, природных катаклизмов тоже. Воины погибли исключительно по вине контракторов, призывавших их для участия в мелких приграничных конфликтах клана Бобровых с соседями. Мы не можем себе позволить такие потери.

— Но, владыка, позволю себе заметить, что избравший путь меча должен быть готов к смерти в бою! И…

— Господин посол, я знаю всё, что вы можете мне сказать по данному поводу, — в голосе невольно прорвалось усталое недовольство. — Но дело в том, что это для вас они — бойцы, а для меня — потомки. Отношение разное, понимаете? Они росли на моих глазах, я знал каждого по имени, и я не хочу, чтобы вслед за ними на тот свет уходили другие. Поэтому я гляжу на то, как множится число конфликтов с участием вашего клана, понимаю, что останавливаться вы не собираетесь, и абсолютно точно не намерен в этом идиотизме участвовать.

Фридрих-Вильгельм облизнул пересохшие губы.

— Возможно, после консультаций с моим господином я смогу привести аргументы, способные изменить ваше решение, владыка?

— Не сможете, господин посол, — вздохнул я, поднимаясь с пуфика. — Поверьте существу в сорок раз старше вашего. Количество переходит в качество, клан Бобровых раздразнил слишком многих влиятельных игроков. Вы втянете нас в ненужную и совершенно бессмысленную войну. Прощайте, Фридрих-Вильгельм. Желаю вам выжить.

К тому времени, как я вернулся во дворец (на самом деле — обычный большой дом, просто народ тешит чсв тем, что у них правитель во дворце живет), про посла я уже забыл. Да, разрыв договора больно ударит по Бобровым; да, Фридрих-Вильгельм мне чем-то симпатичен. И что с того? У меня есть, о ком заботиться.

— Ручеек! — очень удачно навстречу попалась вторая моя как бы секретарша. — Собирай Совет, будем думу думать.

— Ага, — кивнула девчушка, преданно поедая меня взглядом. — То есть поняла, всё сделаю. А когда?

— Да они, вроде, все в городе, — прикинул я. — Давай через два часа.

Так-то при рождении её назвали Белянкой, но голос звонкий, словно ручей бежит, и петь любит. Вот и прилипло.

Пока старейшины собираются, самое время подумать, что делать дальше. Запас энергии на первое время есть, сразу глупеть не начнем, кроме того, лучшие исполнители с индивидуальными контрактами от регресса застрахованы. Когда с Огневыми разошлись, на скудном пайке девять лет сидели. Сложное было время, но выстояли, продержались.

Как всегда, вспомнив Огневых, поморщился. Сколько лет прошло, а до сих пор не знаю, правильно ли тогда поступил. Мы не захотели участвовать в гражданской войне, в которой не было правой стороны, и ушли. Наши извечные партнеры и конкуренты вороны остались и, вроде бы, сейчас у них всё хорошо. Кто знает, что стало бы, останься мы? Может, и битвы в долине Столпов не случилось бы, и Мстислав был бы жив.

Восемьсот лет вместе, и так глупо закончилось.

Мысли не мешали заниматься делом. Мой кабинет располагался на втором этаже, все важные документы хранились там, в зачарованном сейфе. Воровать тут некому, но могут залезть из любопытства и набедокурить. Вытащив свиток договора, задумчиво подкинул его в руке, примеряясь, после чего меланхолично провел по тексту сверху вниз пальцем с отросшим когтем. Договор полыхнул, теряя энергию, превращаясь в обычную бумагу. Подобные документы зачаровываются, уничтожить их сложно, однако у создателя вещи всегда есть привилегия.

Где найти замену, чья энергия нам подходит? Важевские утратили алтарь, из некогда могучего клана остался десяток стариков и детей. Рачеевы проживают в Осеннем Царстве, в котором слишком много кланов, тесно связанных с нашими врагами, волками и змеями. Бойкие уже связаны с куницами, два народа они не потянут. Кто там ещё?

Перебрав десяток оставшихся кандидатов, пришел к неутешительному выводу. Хороших нет, есть парочка приемлемых, вот с ними и надо работать.

Выглянул в окошко. Как всегда, перед собраниями Совета на площади возле дворца крутилась стайка вездесущих мальчишек. Ну, судя по отметкам в общем зале, все собрались, так что пора спускаться и начинать.

В Совет нашего Народа входит пятеро старейшин, не считая вашего покорного слуги. Игорь, глава охотников, Ждан, которого условно можно назвать верховным магом, главврач госпиталя Татьяна, начальник стражи Острозуб и моя «верховный визирь» Дарина. Не знаю, что бы я без Дариночки делал, наверное, крышей бы поехал окончательно. А так — ничего, держусь! Вроде бы.

Зайди сейчас в зал какой-нибудь чиновник из людей — решил бы, что мы собрались на пирушку. Советники развалились на диванчиках и вовсю чесали языками, поприветствовав обожаемого лидера, то есть меня, кивками, помахиванием рук и хвостов, громкими возгласами и тому подобными невразумительными жестами или звуками. Не прижился в племени строгий этикет. Живем долго, все друг другу родственники, я неформальное общение поощряю, как следствие со стороны мы выглядим натуральными поклонниками хаоса и матерыми нигилистами. Мнение ошибочное, но сложившаяся репутация слишком удобна, чтобы её менять.

Разговоры прекратились, стоило мне усесться на свое место, единственным звуком осталось еле слышимое гудение силового поля, отсекшего зал от остального мира. Мы, конечно, местами анархисты, но выносим на всеобщее обсуждение далеко не всё.

— Итак, мы расстались с Бобровыми, — озвучил я общеизвестное. Уверен, сплетня уже разлетелась по округе. — Мы долго к этому шли, аргументы за и против вы знаете, поэтому повторятся не буду. Поговорим о будущем. У кого какие идеи?

— Мне всё-таки хотелось бы знать, почему такая резкая смена позиции, — заметила Дарина. — На прошлом собрании ты нас убеждал, что придется терпеть, пока не найдем более приятного варианта.