— «АУ» это мы с тобой. Все остальные — просто проходные люди.

Мы никому не отказывали. Брали в группу всех. Разик репетнули и поехали. В Волгоград, помню, отправились вообще без единой репетиции. Тогда мы и думали-то только о том, где бы выпить и на что. С нами отправились два человека, которые до этого и вообще о группе не слышали. Это Костик, бывший барабанщик «Скорой Помощи», и Саша «Блэкмор».

Оба они были волосатые. Как только поезд тронулся, я им предложил:

— Давайте подстригу!

Они:

— Не! Ни фига!

Я говорю:

— Сейчас заснете, я все равно вас обкорнаю! Все равно лысые сделаетесь!

И они долго-долго не спали. На каждой остановке вскакивали. Соответственно, днем они заснули прямо вниз мордами. А лица у них были опухшими от чая, потому что выпить не было — с утра до ночи пили чай. Ну, и когда пришла милиция, то меня они даже не трогали. Я выглядел так, что было ясно: лучше не лезь. А на их опухшие рожи посмотрели и давай тащить все вещи, осматривать все…

В провинции к пьяным вообще плохо относятся. В Минске, например, очень строго — сразу забирают. Мы шли с Андреем изрядно пьяные на концерт… Там все дешево: здесь бутылка гадкости стоила тысячу, а там за 900 рублей можно купить трехлитровую банку отличного молдавского вина[8]. Мы баночку взяли… Еще с утра бутылок десять пропустили на двоих… Идем с банкой, как сок попиваем… Подходят милиционеры. Я сразу спьяну стал орать, что иностранный гражданин, сую им весь изрисованный и измятый загранпаспорт:

— Вы не имеете права! Без консула я с вами даже разговаривать не буду!

А Андрей опустился на колени и давай им за ноги цепляться:

— Ну, заберите меня! Ну, заберите меня!

Эти бедные белорусские менты прокляли все на свете. Они потом бежали от нас по улице и не знали, как отвязаться от двух пьяных русских идиотов. Сразу после концерта группу мы отправили домой, а сами остались пьянствовать еще недели на две… или даже на три.

Олег Коврига — московский независимый промоутер

У него была басистка, Мява, к которой он относился очень хорошо и часто про нее вспоминал:

— Дней за десять до того, как она померла, я ей говорю: «Слушай, если ты будешь так продолжать и дальше, то скоро помрешь». Она со своим мужчиной постоянно употребляла. Точно не помню, но, по-моему, речь шла о сочетании каких-то сильных наркотиков со всем остальным вместе взятым. Ну и потом как-то просыпаюсь, смотрю: Лия Петровна подходит, садится ко мне с таким видом… Я ей говорю: «Мява, что ли, померла? Так и скажи».

Если помер, значит, сдох —

И нельзя придумать лучше

Отвратительный кобсдох

В развеселой нашей куче…

Валера Морозов — барабанщик «АУ»

— Как ты думаешь, почему Свинья нашел воплощение своего таланта именно в панк-роке?

— Это, в общем-то, юродство. Свинья — очень трогательный, очень хороший человек. Но это самый настоящий наш, русский юродивый. Такое словами не передашь. Я вот — профессионал. Могу сыграть что угодно. А Свинья — это такая жизнь…

— Что тебе запомнилось из того периода, когда ты играл в «АУ»?

— Когда мы первый раз выступали в Рок-клубе, все обоссались просто от одного вида. Когда мы сыграли, Гриня Сологуб из группы «Странные игры» сказал: «Вы ребята серьезные!» Они все перессали. Для них это было ужасно. Это было очень круто. Все опухли. И в Москве было так же. Так было всегда. Где бы мы ни были — хоть в Тюмени, — нас всегда принимали «на ура». Потому что группа была настоящая. Мы себе не врали никогда. Это главное. И толпа визжала, само собой. Главное, чтобы самих себя удовлетворить. Так и назывались — «Автоматические Удовлетворители».

— Какие-нибудь интересные моменты можешь рассказать?

— Водка. Похмелье. Водка. Опять похмелье.

13

«Претензии не принимаем, тел. 1975195»

(Альбом группы «Автоматические Удовлетворители». 1995 год)

Олег Коврига — московский независимый промоутер

Однажды я провожал Свинью на вокзал. Он ехал из Москвы домой в Ленинград и был в состоянии выхода из очень жесткого запоя. Чувствовал он себя очень плохо. Пил совсем по чуть-чуть, только чтобы хоть как-то передвигаться. Мы шли так медленно, что он сел в поезд уже в последнюю минуту. Зачем-то сказал проводнику, что не пьяный, хотя никто его в этом и не подозревал.