Я глухо выдохнула, представив, что этого великана выше меня на добрых две головы могло разозлить то, что я на него наткнулась. И ещё хрипящим после удушения голосом просипела:

– Простите…

Если бы могла, шарахнулась бы от него в сторону, но он продолжал держать, не сводя с меня тяжёлого смурного взгляда, который совершенно точно заметил и беспорядок моей причёски и то, что одежда на мне тоже ещё недавно была не до конца надета. Правда, от моих слов его брови вдруг приподнялись. Будто бы извинения он никак не ожидал услышать. А руки тут же разжались, даря мне такую желанную сейчас свободу.

Не став дожидаться, пока он начнёт тоже на меня кричать, подхватила длинные неудобные юбки и бросилась в приоткрытую дверь, в которую и был виден сад, куда меня отправляли. Больше всего на свете мне сейчас хотелось спрятаться от всеобщего гула и гомона и осознать, что вообще происходит и как такое возможно…

Дорогие читатели, приветствую Вас на страницах новой истории ? ? ?

Ещё сегодня утром я была совершенно обычной студенткой гуманитарного колледжа и переживала за то, чтобы меня не отчислили за прогулы. В последний месяц навалилось слишком много всего.

Единственного родного мне человека – бабушки скоропостижно не стало. Комнату в коммуналке, где мы с ней жили в вдвоём, решила оттяпать соседка, имеющая какие-то связи и нужные документы, в которых я мало что понимала. Стипендии меня лишили ещё в прошлом семестре из-за того, что пришлось пропускать и устроиться на работу – не на что было покупать лекарства бабушке и оплачивать квитанции. Наш долг уже давно очень сильно рос, и вот сейчас нам поставили условие – или погасим в течение полугода или выселение.

Идти нам было некуда. Родственников других не имелось. Формально где-то у меня была мать, лишённая родительских прав, но я не помнила, когда видела её последний раз, и не уверена, что с её образом жизни она до сих пор была жива.

Прошлой зимой мне исполнилось восемнадцать, поэтому всех льгот и выплат меня лишили. Вот и пришлось перебиваться, как получалось. Но когда не стало бабушки с её мизерной пенсией, у меня и вовсе опустились руки. Осознавая себя совершенно одинокой в этом огромном мире, я ни раз задумывалась над тем, зачем я живу? Чтобы что? Кому от моей жизни хоть какая-то польза?

Долгими одинокими вечерами запивала горечь своих мыслей пустым чаем. Денег на еду у меня больше не было, а просить стеснялась. Да и не у кого особо.

С работы уволили после жалобы посетителя кофейни – он не заметил табличку «Мокрый пол» и поскользнулся, из-за чего разбил дорогой телефон. Расплатой стало то, что меня выставили прочь в тот же день. Спасибо, что компенсацию, которую он требовал, не стали взыскивать, хоть и не заплатили за прежний уже отработанный месяц…

Я всё думала, как мне найти выход, как всё исправить? А теперь вместо исправления оказалась тут – в этом странном, совершенно незнакомом мне месте. Среди чужих непонятных людей, которые называли меня именем Анка, хотя на самом деле я Анна, Аня, Аннушка, как звала бабушка.

Но как я здесь оказалась?

В голове всплывал только визг тормозов, когда я выбежала на дорогу за конспектами. Неужели эти моменты стали последними в моей прошлой жизни, и теперь мне дана другая вот тут? Если это так, то лучше бы этого перерождения не было вовсе…

Я не успела понять, кто я здесь, но чётко осознала – точно не одна из хозяев этого богатого и мрачного дома. Скорее кто-то из прислужниц. А общение с «хозяином» запомнилось так хорошо, что повторять его совсем не хотелось. От неприятия и страха меня до сих пор трясло.

Простора для воображений не оставалось – та, в чьём теле я очутилась, явно с ним в близких отношениях. И похоже, что её саму на тот свет отправил как раз он, случайно (ну, я надеюсь, что случайно) придушив. Вот только у меня до сих пор горит тело в местах, где он касался. И отчего-то казалось, что той, кому оно принадлежало ранее, тоже мало удовольствия доставляло общение с хозяином.

Хотя судя по неодобрительным и даже злым взглядам, моя предшественница ни с кем тут особо не дружила…

Но мне сейчас было не до того, чтобы выстраивать отношения. Я лихорадочно пыталась понять, что это за место и как тут полагается себя вести. В саду уединиться мне так и не удалось. Какая-то сварливая женщина в почтенном возрасте больно схватила меня за руку и оттащила к инвентарю неподалёку, всучив тяжёлые вёдра.

– Вот, поливать будешь то, что скажет садовник! Совсем обнаглела, Анка! Работу забросила! Только и можешь, что хвостом крутить!

Никаким хвостом я лично не крутила, но ощутила, как напряглось тело от этих слов незнакомки. Кажется, моя предшественница и с ней имела некую вражду.