Дело в том, что напротив выхода из замка был довольно неплохой домишко, который язык не повернётся назвать бараком. Не особняк, одноэтажный, небольшой, но именно “домик”. Был это домик Диего, главы призраков, а под спускающейся крышей стояла скамья. В игре Диего сидел на этой скамье чуть ли не половину игрового времени, по факту же я его там видел первый раз. Но в ступор меня ввёл не вид испанского идальго, рассевшегося на скамье. Психика у меня на удивление крепкая, так что даже такое душераздирающее зрелище я могу пережить без впадения в ступор. А вот собеседник Диего и был причиной моего несколько смятённого состояния. Просто на скамеечке, с внимательным, а временами саркастичным лицом, сидел труп. Мёртвый труп убитого человека, притом непозволительно бодрый и активный для этой категории граждан. И ладно бы полусгнившее умертвие — от такого я бы в ступор впадать точно не стал, а стал бы гвоздить противную нежить шестопёром по макушке, ну или что-то такое. Да и не думаю, чтобы Диего наставительно втирал умертвию какую-то хренотень, а стражи замка на это бы беспристрастно любовались.

В общем, с Диего трещал, рассевшись на скамеечке, одетый в штаны рукожопа с потёртой “призрачной” жилеткой никто иной как… Безымянный. Которому, на минуточку, у меня на глазах распахали глотку. И которого, на минуточку же, я собственноручно похоронил под камнями заброшеной шахты!

Сам мертвец самым вопиющим образом обладал, помимо оживлённой мимики и заметной говорливости, здоровым цветом лица. А на моё офигевание обратил внимание сначала Диего, а вслед за ним и Безымянный. Прищурился на меня, помотал головой, что-то сказал Диего — последний кивнул. Поднялся и потопал ко мне, умертвий замаскированный! Причём с полуулыбкой, причём не саркастичной, а доброжелательно-рассеянной.

Я уже более-менее в руки себя взял, так что потопал несколько в сторону: нечего стражам, да и Диего, слушать наши разговоры. Умертвий до меня дотопал и выдал:

— Ты ведь… Вульрур? — и пырится так, благожелательно.

— Вельфур, — сообщил я. — А ты, вообще-то, мёртв.

Когда Безымянный подошёл ко мне, у меня пропали некоторые сомнения, ну и появились некоторые вопросы. Дело в том, что глотку этого типа пересекал шрам. Вот только шраму этому на вид было не меньше нескольких лет, причём нескольких лет жизни, а не гниения в могиле.

Ну и сам факт того, что в мире с магией и богами воскрешение возможно — я худо-бедно в своё миропонимание уместил. Не скелеты и прогнившие умертвия, а именно воскрешение. Странно, но возможно.

— Слухи о моей смерти были сильно преувеличены, — с кривой улыбкой сообщил мне он. — Очнулся под камнями, это ты меня ими завалил? — на что я кивнул. — Спасибо, наверное, — не слишком уверенно, но с уже нормальной, саркастичной улыбкой выдал он. — Правда я очень плохо помню, что было до Миненталя. Скажи, Вельруф, ты знаешь, как меня зовут? — уставился он на меня просительно и с надеждой.

— Ты… — начал было я, посмотрел на парня. — Марвин, — сообщил я ему имя, известное любому столкнувшемуся в готике с непроходимым багом.

— Марвин… да, похоже, что оно. Благодарю, Вельруф! — широко улыбнулся он. — С меня пиво, и…

— Погоди… Марвин, — вздохнул я.

Потому что факт воскрешения я понял и принял, хотя и не до конца. При этом и почувствовал немалое облегчение: я как-то предполагал, что мне самому придётся заниматься всякой нездоровой хренотенью, чтобы выбраться из-под Барьера, а тут тот, кому это и положено делать. Но внутри у меня была натуральная баталия: хомяк и жаба, войдя в коалицию, проводили разрушительный налёт танковыми клиньями и ядерными бомбардировками на мою порядочность. Просто… артефакт пространственного кармана… Ну, в общем, по совести, надо отдавать. Особенно если я рассчитываю на парня взвалить… Точнее — выехать на его горбу из Миненталя. Но жалко же! Жаба душит и хомяк устроил полноценную войну! Но…

— Я сейчас почищу и верну, — ухватил я пояс. — Взял у тебя, когда хоро… клал под камни.

Понятно, что собирался не чистить, а извлечь всё нажитое непосильным трудом. Но тут Безымянный, наречённый мной Марвином, просто мазнул глазами по пряжке.

— Оставь, Вельруф. У меня есть лучше, — показал он действительно более мощный, с фактически защитной пряжкой пояс.

— Погоди, ты уверен, что…

— Уверен. И я тебе благодарен. С меня пиво, но потом — я сейчас немного занят. Увидимся, Вельруф! — помахал он рукой и потопал к Диего.

А я… нет, я хороший, лично со своей точки зрения человек. Но даже не со своей точки зрения — не идиот. Предложил, получил отказ, пробовал возразить. Всё, моё, и совесть спокойна… почти.

Одновременно с этим решением внутренний хомяк промокнул лоб тряпкой и опустил прозрачный кожух на кнопку с надписью “судный день”. И я хомяка понимаю.

А я, нога за ногу, потелепался в свой барак. В голове завывал ветер, каталось перекати поле. И если и появлялись мысли, то редкостной бредовости.

— Так, хватит, — негромко, но вслух озвучил я сам себе. — Первое: проверить могилу. Может, он вообще не тот, а просто похож.

Вероятность практически нулевая… Но проверить и вправду надо. И понять, что я там почувствую. Потому что от Безымянного таращило магией сильнее, чем от встреченных мной магов.

В общем, на тему ряда моментов я просто запретил себе думать до проверки: а то заработать психоз с полпинка можно. Обозначил для себя, для спокойствия, “общий момент”: парень жив, мудохаться с теоретическим “Спящего повержением” мне, скорее всего, не придётся. И, в принципе, даже помогу, наверное, по мере сил и без чрезмерного фанатизма избранного. Но перед этим — окончательно выкинуть из головы всякие глупости, убедившись, что в разрушенной шахте не гниёт тело моего спутника в Рудную Долину. А заодно… ряд факторов проверить, благо шахта хоть и разрушена, но светилась магией от души. И, возможно…