Последнее было, нужно отметить, в несколько более грубой словесной конструкции, но мне было не до того. Я боролся с челодланью и скорбными мыслями что имя меня догнало…

— Охотник на троллей и животных. Шрама я не побеждал, орков я не трахал. И кто распространяет подобные слухи — не знаю, но очень желаю поговорить.

— Слухами рудная долина полнится, — задумчиво протянул Ярвик. — Так что тебя привело в Новый лагерь, Вельруф?

— Интерес. Желание поторговать. А последние полчаса — желание засунуть луки в задницы одной троице. Насколько я слышал, призракам вы не препятствуете в проходе в лагерь?

— Не препятствуем. А сильного мечника будем не против видеть в Новом лагере.

— А где можно узнать, что у вас и как?

— Могу и я рассказать. В общем-то, я этим и занимаюсь — рассказываю новичкам про Новый лагерь. Заходи, — кивнул он головой.

Ну я и потопал в полуоткрытые ворота, с интересом оглядываясь.

Разглядывал я, в первую очередь, доспехи и оружие наёмников: действительно интересно. И отсутствие “внешних поставок”, как и специального Стоуна были очевидно видны: на коже и мракорисьем мехе доспеха были закреплены тяжёлые, толстые и грубые пластины магического металла.

Но именно “магического металла”, а не пережжённой в железо заготовки, что происходило в случае неумения кузнеца обращаться с магическим металлом. Довольно занятная ситуёвина: создатель доспехов наёмников явно умел работать с магическим металлом, но как кузнец был откровенно… ну не рукожопом, но далеко не умельцем. Особенно на фоне выходящего из-под молота Стоуна. Видимо, что-то вроде ювелира или приравненного к нему деятеля, который с магическим металлом работать умеет, а вот именно ковать — “учится по месту”.

Впрочем, если посмотреть на грубо обработанные пластины и их расположение — не “убого”. Тут, конечно, вопрос “с кем” придётся сталкиваться, но шкура мракориса, выполняющая роль кольчуги и прикрытия сочленений — вполне себе на выполняемую роль тянет. В чём-то даже получше, в смысле веса и останавливающего действия, до определённой силы удара, само собой.

Оружие же было явным “самопалом”, при этом ГОРАЗДО качественнее доспехов, что подтверждало вариант “ювелир” местного кузнеца. То есть, мечей ни у Ярвика, ни у парочки привратников я не видел вообще. Но, при этом, у парочки были очень качественные, с украшениями по металлу, тринадцатишиповые моргенштерны на цилиндрическом биле. С жалом, ну и тремя шипами в ряд с четырёх сторон.

У Ярвика же был шестопёр, явно одноклассник моего, да и не менее явно вышедший из одной кузни.

Арбалеты были здоровыми, самопальными, но магией от них тянуло, хотя послабее моего, да и послабее, чем от забарьерных арбалетов стражников. Вдобавок, подобные орясины были крепостными: хрен с ними побегаешь. Вот только не думаю, что какая-то броня, кроме тяжёлой, удержит их болт. Да и если удержит — то того, в кого попали, откинет на ощутимое расстояние. При этом, именно у Ярвика был не арбалет, а лук. Композитный длинный лук метров полутора длиной в натянутом состоянии. Вдобавок, одним из композитов этого лука был… магический металл.

И, очевидно, при стрельбе из этой хитрой рогатки стрелы летят сопоставимо по мощности с самострелом. Послабее, но в том же классе, скажем так. Ну и скорострельность у лука, как понятно, значительно выше арбалетной.

А топали мы по насыпной тропинке вдоль ступенчатых террас с рисовыми полями. На них активно и бодро горбатилось человек под полсотни, что-то поля, что-то грабля, ну и в целом — аграрствуя.

Ярвик же рассказывал довольно занятную картину. В Новом лагере никто не пытался “строить вертикаль власти” и всем рулить. Была ценность: скребки. Это шахтёры, крестьяне и, что меня несколько удивило, рыбные фермеры. Впереди виднелась довольно ощутимая плотина, за которой, со слов Ярвика, располагались рыбные садки.

И вот эта категория граждан была защищена наёмниками. А вот воры, эквивалент призраков Старого лагеря… Хрен пойми кто, причём наёмникам на этих товарищей выходило почти плевать. В боевых операциях эту категорию новолагерных используют, они вполне военнообязанные, за счёт чего и являются “жителями Нового лагеря”. Но в остальном, пока не лезут к магам и наёмникам и не “прессуют” скребков — на воров всем пофиг. Как я понял из контекста — вольница-банда, “воры” без преувеличений.

— Но тебе, Вельруф, в ворах особо делать нечего. Так что ты поговори с…

— Я, Ярвик, пришёл в Новый посмотреть, поторговать, — напомнил я. — И подумать, имеет ли смысл мне задумываться о вступлении к вам.

— А не слишком ли много… — набычился было Ярвик, положив ладонь на шестопёр.

— Не слишком, — спокойно покачал я головой, сложив руки на груди.

Ярвик надулся, и дальше мы топали в тишине. Ну а я оглядывался да мысленно махал на этого “фаната Ли”. Реально фаната, говорил про главу наёмников с придыханием, краснел, тупил глазки. В общем-то, потому я его и послал, что про интересное рассказ был закончен, а дальше был сплошной фанасткий трёп.