До девяти лет Пенелопа занималась в школе для глухих детей, однако затем мать решила отдать ее в обычную школу. И если в специализированном учебном заведении она чувствовала себя вполне комфортно, то позже ей пришлось приложить немало сил, чтобы приспособиться к новой обстановке.

— Одноклассники частенько задевали меня — чтобы покрасоваться перед другими и показать, насколько хорошо они владеют языком знаков, — рассказывала мне Пенелопа. — Все мои соученики были в основном белыми, так что о расовых предрассудках я знаю не по наслышке.

Это замечание заставило меня задуматься над тем, почему Пенелопа решила прийти в этот мир не только глухой, но еще и афроамериканкой.

После средней школы она поступила в колледж, но и там ей пришлось весьма нелегко. Отчуждение между ней и окружающими только возросло. Во многом, как отметила сама Пенелопа, дело было в ее «причудливом голосе». Пытаясь отвечать на уроке, она нередко замечала непонимающие взгляды других студентов.

— Все это ужасно нервировало меня. Не знаю, как я не поседела за это время.

— Никогда не забуду одну вечеринку, — продолжила она. — Меня как раз познакомили с одной дамой, и я пыталась назвать ей свое имя. Но «п» — глухой согласный, а я не произношу глухие звуки. Так что в итоге у меня вышло что-то вроде «Бенелопа». И тут эта дама повернулась к моей подруге и спросила, не простужена ли я. Конечно же, такие моменты не отнесешь к числу приятных.

Как объяснила сама Пенелопа, примерно половина тех, с кем она встречается, понимают ее речь. Если же кто-то не в состоянии разобрать, что она говорит, девушка просит дать ей ручку и бумагу.

— Вы даже не представляете, сколько людей старается увильнуть от этого. Ручка и бумага означают для них дополнительную потерю времени.

Пенелопу печалит тот факт, что во время подобных бесед может быть утрачена ценная информация. Бывает и так, что люди неверно интерпретируют недостаточно быстрый отклик на их речи или же чрезмерное употребление языка жестов.

Очень часто нормально слышащие люди ведут себя так, что это волей-неволей задевает глухих.

— Порой собеседники начинают говорить медленнее, чем обычно. Если честно, то мы от этого не в восторге. Мы сами попросим говорить медленнее, если это поможет нам читать по губам. Еще хуже, когда люди начинают разговаривать ГРОМКО. Какой в этом смысл? А некоторые спрашивают, умеем ли мы читать. Кое-кто из нас пишет в ответ на это «нет».

Меня настолько позабавил колкий юмор Пенелопы, что я невольно рассмеялся — и тут же подумал о том, что она-то не знает об этой реакции, ведь наша беседа проходит по Интернету. А ведь ей уже не раз приходилось беседовать с людьми в виртуальном пространстве — увы, без каких-либо шансов уловить их живую реакцию. «Как грустно», — подумал бы я прежде. Но теперь-то мне было известно, что ее душа сама избрала подобную форму опыта.

— А как насчет свиданий с молодыми людьми? — поинтересовался я.

— Это был один из самых неприятных моментов взросления. Я чувствовала, что готова для подобного общения. Мне хотелось делиться своими эмоциями и самой узнавать что-то новое. Но парни не слишком-то жаждали общаться со мной. Всякие там поцелуи и прочая ерунда — это пожалуйста. Но для меня не это было главным. Мне хотелось именно общения. Я так нуждалась в мужской поддержке и сочувствии. И мне было очень больно, что я не нахожу отклика среди своих однокурсников.

Сейчас Пенелопе ясно, что подобный опыт, каким бы он ни был болезненным, сделал ее более восприимчивой к проблемам других людей.

— Я чувствую людей, чувствую их эмоции, — отметила она. — Эта восприимчивость стала прямым следствием моей глухоты.

Я поинтересовался у Пенелопы, какой смысл она видит в своей глухоте.

— Я знаю: мне суждено было родиться глухой, чтобы научиться понимать отверженных, — ответила она. — Я хотела бы стать связующим звеном между различными группами, и это касается не только глухих и нормально слышащих. Я хотела бы преодолеть культурные барьеры.

Разумеется, я сразу же обратил внимание на то, что Пенелопа сказала не «верю» или «считаю», а «знаю».

— Откуда вы знаете, что родились именно для этого? — поинтересовался я.

— Так мне говорит интуиция. Я и сама могу считаться отверженной среди тех, кто слышит нормально. Это заставляет меня с особым вниманием относиться ко всем, кого считают людьми «второго сорта». Именно они пробуждают во мне то, что принято называть деятельным состраданием.

Сессия Пенелопы со Стейси Уэллс

Спустя несколько дней у нас состоялась онлайн-беседа со Стейси, которая помогла нам получить информацию о том предварительном планировании, что состоялось еще до рождения Пенелопы. И снова наш разговор проходил по Интернету.