29 мая, Санта-Моника, день.

Позавтракали, и поехали Джун деду показывать, а деда- ей. Сами тоже волнуемся, не обидел бы он девочку, мало ли, как у него с головой. Или Кондратий его обнимет, и привет, мы дедушку убили. Поэтому надо как-то потактичнее разговор вести, осторожненько так. Приехали, таксисту назвали адрес ресторана Джини Рамен Бар. Дом деда на другой стороне улицы, метров сто от ресторана. Невысокая ограда, заросший сад перед домом, сам дом тоже "устал", но еще смотрится неплохо, тысячи на полторы метров квадратных, два этажа углом. На воротах домофон, позвонили. Долго никто не отвечал, потом раздался старческий голос: -Кто там?

– Нам надо встретиться с Джоном Карпентером. Это по поводу его сына, Глена.

– Подождите, я спрошу у хозяина.
– И тишина.

Минут через пять нам открыл престарелый слуга, возрастом как бы не под 90 лет, и повел нас в дом. Прошли холл, и вот, наконец-то. В кресле-каталке у камина сидит старик. Сразу видно, в молодости это был здоровенный мужик с широкими плечами и рублеными чертами лица. Чем-то на нашего Эсперо похож.

– Азиаты...
– Бормочет дед.

– Кто вы и что знаете нового о моем давно погибшем сыне. Дед суров, и я его понимаю- сын-то в Азии погиб, конкретно- в Корее. Джун меня дергает за руку: -Это мой прадедушка? На корейском, английский у нее пока слабый.

– У вашего сына была жена, кореянка. Они зарегистрировали брак за месяц до его гибели. У него еще до свадьбы родился сын, которого отдали в приют после его смерти. Сын вырос, женился, у него родилась дочь, ваша правнучка. Сына тоже уже нет, как и матери Джун. Так зовут вашу правнучку. Я ее приемная мать, и родня по линии ее мамы. Если сомневаетесь, можете сделать тест ДНК, но сразу могу сказать- Джун не нуждается ни в чем, она богатая наследница, мое состояние более двухсот миллионов.
– Присмотрелся к деду- вроде дышит. Наконец он отмер и внимательно начал рассматривать Джун. Та тоже подошла поближе и разглядывала прадеда. Потом подошла вплотную и погладила по морщинистой руке. Оглянулась на меня: -Деда старый, у него ножки болят?

Мама вытирает слезы, чувствительная она у нас, да и у меня щиплет глаза.

Дед кремень, только улыбается, и то уголками губ.

– Можно и тест сделать, но я и так вижу, что это моя кровь. Патрик!
– Кричит он. Пришел старый слуга, и дед его послал за альбомом с фотографиями. Принесли его, открыл в самом конце, а там на выцветшем фото маленькая девочка, годика три-четыре, в старинном платье, вылитая Джун.

– Это моя сестра младшая, она умерла совсем малышкой, простудилась и умерла. Воспаление легких. Наша семья тогда небогата была, не смогли спасти.

В общем, залезла мелкая к деду на колени, и болтает, мешая английский с корейским, а я перевожу. Спросил у деда, как он живет один практически, Патрик-то тоже стар. Говорит, приходит кухарка, готовит, или из ресторана еду заказывают, уборку тоже раз в неделю клининговая фирма производит, в общем, нормально все. Спрашивал, где я живу, ответил- в Сеуле, в США по работе приехал, кино снимать. И маму с дочкой привез, кино- дело долгое.

Пробыли мы у прадеда Джун до вечера, навещать не обещали, только когда я новый проект начну, а это месяца через полтора. А отель ехали задумчивыми, дед прожил интересную жизнь, учился на гранты как проклятый, открыл свое дело в авто производстве, запчастями занимался. Жена рано умерла, сына сам растил, родни нет больше. После смерти сына не сломался, помогал сиротам, прям как я. В конце сказал- не зря ждал, есть кому продолжить род.

30 мая, дом Юн Ми, вечер.

Хорошо дома все-таки. В отеле неплохо, а дома лучше. Надо Чжу Вону позвонить, пока опять не забыл.

– Привет, Чжу Вон, как служба, как здоровье?

– Все в порядке, сержантом стал, командир отделения. Сама-то как, хальмони жаловалась, ты себя не бережешь совсем? Не отдыхаешь? Фильмом только и занята.

– Да все уже, закончили мы. Премьера 1 июля. Джун скучает, спрашивает, когда ты приедешь, ты когда служить закончишь?

– В конце августа, немного осталось, если не задержат. Редко, но бывает.

– Понятно. Я уже буду новый проект делать.
– А сам думаю, надо срочно рабочую визу делать! Или вид на жительство? Вроде замужним дамам проще получить его. И в Корею ни ногой! Правда, у Пацака не заржавеет и самому припереться, но это от меня уже не зависит. Сейчас я не имею права работать в Штатах, так я не работаю, кх-кх-кх. Я спонсор, и все. Даже снялся в кино бесплатно. Союз киноактеров только может прикопаться, и то вряд ли.

– Ты так торопишься, как будто время заканчивается. Не пора ли притормозить, отдохнуть.

– Никто не знает своего срока, я умирала, я знаю! Пока в голове есть идеи, сценарии, музыка- я буду работать! Я тебе честно так и говорила.
– Пацак молчит, заклинило. Блин, надо перевести на японский про заклинивший Гартлинг. Хорошая песня может выйти, думаю. И Пацак думает.

– Да, я помню. Я подожду. Отдыхай, Юна.
– И отключился.

Такой раньше мажор дятел был, а теперь прям мужЫг! Бедняга. Но я не виноват- он сам пришел! Как пришел, так и обратно пусть идет, ибо нехрен.