На улице все также пригревала огненная звезда. Горожане куда-то шли по своим делам. Ндеге пели на ветках деревьев. И хотя в стенах храма я провела не менее двух махов, казалось, что здесь ничего не изменилось. И не изменится. Даже когда придет пора спать, светила все так же будут ярко гореть, живность – жить своей жизнью. Лишь на окнах домов затянутся тяжелые темные шторы, не пропускающие свет. Да. В городе ничего не изменилось. Изменилась я. Перемены эти были неудобными, как будто ненужными, нежеланными и еще неосознанными до конца. Хотелось встряхнуться, выбросить из головы все «лишнее», дойти до дома и спрятаться в своей комнате. Пожаловаться Кире. Поделиться с ней впечатлениями от встречи с покровительницей. Но нет. Внутри уже распускалось упрямство. И понимание того, что Кили была права, не давало покоя. Правда, и настроения не прибавляло. Иногда нам преподносят уроки. Родные, близкие, знакомые, друзья. И уроки эти, непрошенные, мы не готовы принять вот так сразу. Но отказаться от мудрости Богини? Спрятаться за ширмой привычной жизни и продолжить выбирать позицию «жертвы»? Даже не попытаться что-либо изменить?

Может быть, это и было заманчивым, но мне не хотелось избрать такой путь. А значит, нужно было подумать. Осознать. Сделать выбор, да и вообще понять, что делать дальше. Если я не могу поступить так как привыкла, то как тогда?

Я медленно брела вдоль улицы, опустив голову и не видя дороги под ногами. Впервые на моей памяти, шепот, что доносился из-за спины, не был вызван поступками Максимиана. Нет. Он был целиком и полностью оправдан.

– Странная Баше идет, посмотри, – кто-то хихикал.

– Интересно, что она опять выкинет? – вторил другой голос.

– Мамочка, этой рисе плохо? – спрашивал какой-то ребенок.

– Не смотри на нее! – одергивала его мать.

И впервые меня не задевали чужие слова. Я даже не обратила на них внимания. Услышать услышала. Запомнила? Нет. Мне было о чем подумать, чтобы забивать свою голову чужим мнением.

Жаль, что раньше я так не могла.

Свернув со знакомой улицы, я, пройдя несколько кварталов, пришла в парк, где и присела на скамью.

«Нужно лишь прекратить прятаться от всего. Тебе уже двадцать два. У тебя есть средства и возможности, чтобы изменить свою жизнь. Ты давно стала самостоятельной и спокойно можешь жить без родителей. Так что, в чем-то твой отец прав, дорогая моя». Слова небесной Матери гулко звучали в памяти, не давая покоя. Я стала самостоятельной?

Условно говоря – да. Сразу после того как мне исполнилось двадцать два цикла, я, во-первых, считалась достаточно взрослой, чтобы переехать из родительского дома, раз уж не вышла до этого возраста замуж. А во-вторых, для этого у меня были средства. Да, если я начну жить одна в своем доме – это может вызвать некоторые пересуды в городе. Но кто сказал, что мне обязательно оставаться в Уордфорте? Я, конечно, любила наш городок, любила Звездное озеро. Тихие парки и небольшие уютные кофейни. Но мне уже порядком надоело быть главной темой для сплетен. Родителям придется смириться с моим выбором, тем более, папенька, я точно знаю, найдет чем утешить маменьку. А я… А я вдруг так остро захотела покинуть родной город, до рези в глазах. Медальон, который, как выяснилось, я продолжала сжимать в ладони, едва ощутимо потеплел. Разжав руку, я полюбовалась горящей из-за жидкого огня звездой и улыбнулась. Кажется, я на верном пути. И надеюсь, что этот подарок богини, и правда, на моей стороне.

Чуть расслабившись, я устроилась поудобнее и дальше рассуждала уже более уверенно.

Итак. Что я имею?

Наследство любимой ба? Да, это немало. А еще долю в отцовском корабельном бизнесе. Он сам на мой праздник восемнадцати циклов подарил документ, согласно которому я являлась полноправной владелицей одного из грузовых судов. А это, для тех, кто понимает хоть что-то в торговле, ого-го какой капитал!

Также от бабушки мне остался дом в пригороде Саттона. Нужно непременно узнать его размеры и стоимость. Что еще?

«Еще» закружилось в голове списком необходимых шагов, которые нужно предпринять, если я и правда хочу уехать из родного дома. Но все они упирались в один самый главный пункт. Мне нужно посетить управляющего. Да не того, который тесно сотрудничает с папенькой на протяжении многих лет, а того, кто принес для меня завещание от бабули. Старушка всегда была с характером и много раз щелкала отца по носу своим нежеланием передавать ему в руки контроль над ее неотделимым приданным. Предпочитая распоряжаться как имуществом, так и деньгами самостоятельно. Поэтому и управляющий у нее был личный. Тот, с кем отец долго и очень громко отговаривал ее работать. Но ба… Тосс Паулина только смеялась ему в лицо и делала многое наперекор.

Нет, вообще у отца с ба были прекрасные отношения, но они часто не сходились во мнении в вопросах ведения дел и, не стесняясь, выговаривали друг другу все, что думают. Нам с маменькой в такие моменты оставалось только притворяться глухими и с достоинством игнорировать очередной бедлам в доме.

Приняв решение, я, куда как более спокойная и уверенная в себе, поднялась со скамьи, улыбнулась сверкающим в небе светилам и отправилась домой. Скоро время ужина. И хоть один раз я должна нормально поесть! Тем более, завтра силы мне понадобятся.

Дома меня ждали. Мама сидела в гостиной над рукоделием, отец с независимым видом расположился в ближайшем ко входу кресле и читал книгу. В уголке его губ была зажата старинная трубка, которую он доставал время от времени, чтобы раскурить успокоительные травы. По дому плыл тяжелый вязкий дым, с, на удивление, приятным запахом. Окна были раскрыты настежь, легкие шторы раздувались нежно-голубыми парусами из-за сквозняка. Чудесная картина уютного дома. Но мне не хотелось делать вид, что за обедом ничего не произошло. Как не хотелось ни извиняться самой, ни, тем более, того, чтобы извинялись родители. Может быть, я и вела себя последние годы как трусливая ндеге, но все равно слова, которые так зло бросил в меня утром папенька, сильно обидели. Задели. А упрямство в моем характере точно появилось не по воле богов, оно передалось по наследству именно от Айка Баше.