— Достаточно. — Он хотел сказать, что старше женщин, которых убивал Фишер, но сдержался.

— Вы не похожи на человека, знающего жизнь или имевшего дело с людьми вроде меня, — сказал Фишер. Типичный нарциссист — из-за отсутствия эмпатии они не могут представить, что на других жизнь влияет так же, как и на них.

— Послушайте, я могу уехать и вернуться через пять лет. К тому времени мы оба станем старше.

Язвительный комментарий сорвался с языка прежде, чем он успел его остановить, и Дэниел мысленно отвесил себе пинка. Он ни в коем случае не хотел терять контакт.

За эти годы Фишер много раз запрашивал свидания с Франко. Они всегда начинались многообещающе: Фишер говорил, что собирается рассказать, где закопал тела, но Франко, детектив старой школы, не соглашался ни на какие его требования. Дэниел, наоборот, был готов на любые уступки, чтобы получить то, что ему нужно. Он слишком долго к этому шел, чтобы упустить свой шанс. И не заблуждался насчет того, кто контролирует ситуацию. Только сам Фишер может ответить на все вопросы, при этом терять ему нечего. Нужно поддерживать разговор любой ценой.

Угол рта Фишера искривился в намеке на мрачную усмешку.

— Считайте это собеседованием. Задам вам несколько вопросов — хочу убедиться, что вам хватит квалификации, чтобы работать со мной.

Дэниел не стал возражать.

— Вас называют Дэн или Дэнни?

— Только моя мать называла меня Дэнни.

— Прошедшее время. Она умерла?

Дэниел взглянул на собеседника: глаза в красных прожилках, лопнувшие сосуды на лице, нездорово-бледная из-за долгих лет взаперти кожа. Не моргнув, он ответил:

— Да.

— Мои соболезнования. Моя мать умерла, когда я был уже здесь, в тюрьме. Это тяжело, когда умирает человек, которого любишь, а ты под замком.

— Не сомневаюсь.

— Они с отцом получили участок земли в пустыне. Мой отец в один прекрасный день исчез, и ей пришлось растить меня в одиночку. Знаете, тогда требовали обрабатывать землю семь лет подряд, а иначе отбирали. Она как-то продержалась.

Интересно, что он, видимо, любил и уважал мать. Из изученных материалов Дэниел знал, что она была хорошей ролевой моделью, но люди часто обманываются, а информации о ней осталось мало.

— Вы женаты? — продолжал Фишер.

— Разведен.

— Копу трудно в браке.

— Верно.

— Как насчет детей? Есть?

— Моя личная жизнь к нашему разговору не относится.

— Значит «да».

Дэниел пожал плечами.

— Это ничего не значит. — Он не стал упоминать извращенные отношения между Фишером и его собственной дочерью.

— Вот вам интересный факт о тюрьме, — сказал Фишер. — Когда появляются люди снаружи, по ним можно унюхать целый мир.

Он глубоко втянул в себя воздух.

Дэниел слегка расслабился при смене темы разговора.

— И чем от меня пахнет?

— Салоном машины, долго стоявшей на солнце. Дорогой. Ну, выхлопными газами и соляркой. Застряли в пробке?

— Это же Калифорния. Трасса забита в нескольких местах.

— А кафе у Санта-Клариты все еще есть? Там пекли самые вкусные пироги с арахисовой пастой. Ели когда-нибудь?

— Кажется, я знаю заведение, о котором вы говорите, — ответил Дэниел. — Там сейчас новые молодые хозяева, но оно до сих пор существует.

— С удовольствием бы съел кусочек того пирога.

Дэниел избрал стратегию уступать всем требованиям Фишера, если они выполнимы.

— Можно устроить.

Все что угодно, только бы отыскать убитых женщин, чтобы семьи могли наконец попрощаться. Всем нужна определенность.

— Даже лучше, вы бы могли туда съездить, — добавил Дэвид. — Почувствовать запах трассы, может, даже океана, если повезет и ветер будет посильнее и с правильной стороны.

Маловероятно, разве что кусок Калифорнии обрушится, наконец, в океан, но соленый ветер добавлял его предложению очарования. С другой стороны, всегда есть шанс, что обвал случится именно завтра.

Фишер заинтересовался.

— Я бы мог договориться. — Дэниел еще сам не знал, как это осуществить. Запереть заведение, набить его копами, дать Фишеру съесть этот чертов пирог. — Если расскажете, где тела.

Жертвы Фишера исчезали между Лос-Анджелесом и пустыней Мохаве, в районе, который называли Внутренней Империей. По крайней мере, известные жертвы — Дэниел подозревал, что он не признался во всех убийствах, а может, даже не помнил их все. Его поймали, потому что одной из жертв удалось спастись. Хрупкая блондинка по имени Габби Саттон теперь жила нормальной жизнью, во всяком случае, с точки зрения стороннего наблюдателя. «Жизнь продолжается». У некоторых. Кого не убили.