– Не надо, Ракель! – отмахнулся брат. – Ты ставишь меня в неудобное положение. Из-за тебя мне приходится врать друзьям и наблюдать, как мой лучший друг тонет в симпатии к тебе, которая может перерасти в нечто большее. Как я потом буду смотреть ему в глаза, когда он узнает, кто ты?!

– Послезавтра вечером мы планировали уезжать, – пожала я плечом. – Я не стану попадаться ему на глаза. Буду рядом с Ясминой…

– Не знаю, Ракель! – мотал головой Лэстер. – Что тебе дадут эти два дня общения с ней?

– Ну… – я замялась, не зная, как сказать. – Я планировала ее в замок пригласить. В гости…

– Боги, за что мне все это?! – взвыл брат. – То есть, ты собралась выдать свою личность! Я правильно понимаю?!

– Я просто хочу с ней дружить, Лэстер. Что в этом плохого?! – разозлилась я. – У тебя есть друзья! И в одном из них ты уверен как в самом себе…

– И именно нашу с ним дружбу своими действиями ты ставишь под сомнение!

Я замолчала, зная, что проявляю эгоизм. Лэстер был прав. Врать тому, кому доверяешь… В общем, это плохо и больно.

Печально опустив взгляд, я медленно побрела к кровати, понимая, что больше не стану просить его. В конце концов можно просто уехать в замок, как брат того хочет, а потом оттуда послать пригласительное письмо Ясмине.

– Давай так, – вздохнул Лэстер мне в спину. – Ты останешься, но держись от Ливана и моих друзей подальше. Просто не попадайся им на глаза.

С довольными визгами я бросилась брату не шею, повиснув на нем и целуя в щеку.

– Как была мелкой липучкой, так ей и осталась, – ворчал Лэстер, придерживая меня за талию. – Сразу нужно было понять, что твой приезд сюда ничем хорошим не закончится. Что уж теперь. Как-нибудь выкручусь…

– Давай я скажу, что заставила тебя? – отстранилась, смотря в его глаза.

– Еще чего не хватало, – фыркнул он. – Чтобы девчонка что-то заставляла меня делать!

Кровать была огромной, поэтому мы с легкостью на ней разместились вдвоем. Прямо как в детстве. Помню, я частенько убегала к брату в покои, засыпая у него под боком. Мне так было спокойнее.

Утро встретило яркими лучами солнца, прекрасным настроением и сапом Лэстера. Смотря на спящего принца, я улыбнулась, на цыпочках направляясь в комнату гигиены.

Привела себя в порядок и заплела волосы. Из саквояжа достала два купальника, так как не могла решить, какой лучше надеть, и поспешила на кухню.

Не собираясь завтракать дома, я набрала в корзинку продуктов и, улыбнувшись слугам, поспешила к Ясмине.

Тихий стук в ее дверь, приглашение войти и я шагнула за порог, наблюдая вселенскую печаль на лице девушки.

– Доброе утро! Что-то случилось? – насторожилась я.

– Да, – кивнула она. – Так торопилась, когда собиралась сюда, Ливан все ворчал, брать меня с собой не хотел. В общем, купальник я забыла! – Ясмина трагически приложила ладонь к лицу.

– И это все? – усмехнулась я.

– Так хотелось позагорать. Специально заказала себе купальник в тайне от отца и брата, потому что в нем тело почти открыто. Они бы не позволили мне такое на себя надеть, – сокрушалась демонесса.

– Секунду, – довольно улыбнулась я. – Какой вам нравится больше?

Разложив два купальника на софе, я отслеживала, как глаза Ясмины увеличиваются все больше от увиденного.

– Ого! – выпалила она. – Вот это да!

– Они оба новые, – поспешила добавить я. – Можете выбрать любой.

– Знаешь, – она подняла на меня взгляд полный благодарности и тепла, – никогда бы не подумала, что смогу найти родственную душу. Как жаль, что совсем скоро мы разъедемся по разным сторонам…

«Это ненадолго, Ясмина. Это ненадолго… »

Ливан

Удалось уснуть только с рассветом. Мысли никак не давали покоя. Я был зол и одновременно смущен, чего ранее никогда еще не наблюдалось. Негодование заполняло до краев.

«Как? Вот как Ясмина могла такое сказать Риель?! Выставила меня идиотом!»

Чувствовал себя в тот момент так, будто меня поставили на площади обнаженным, насмехаясь и тыкая пальцами в мою сторону.

Еще и Лэстер, когда услышал треп Яси, аж побелел от ярости, зыркая таким взглядом, что я чуть душу из тела раньше времени не выпустил.

Сам не знаю, зачем ворвался в комнату сестры, предъявляя ей претензии, тем самым только подтверждая, что она права. Но я не мог промолчать. Не мог просто развернуться и с гордым видом уйти, во мне бурлили эмоции, требующие высвобождения.