Даниэль Шпек – мастер увлекательных драматических семейных историй, корнями уходящих в прошлое. Новый роман не исключение, только в этой истории драма происходит не в годы Второй мировой войны, а в благословенную эпоху «детей цветов». Берлинская преподавательница йоги Люси никогда не бывала в Индии, несмотря на свою профессию. Ее любимый отец Лоу давно и прочно застрял в прошлом, в рок-музыке 1960—70-х, мать Коринна – звездная тележурналистка с блестящей карьерой. Однажды Коринна исчезает, встревоженные Люси и Лоу начинают поиски, которые приводят их в знаменитый индийский Ришикеш, священный город, место, имевшее огромное значение для хиппи в конце 1960-х, а сейчас ставший, по сути, мировой столицей йоги. В 1968-м Лоу с младшим братом Марком и двумя девушками отправились в путешествие по «дороге хиппи», в знаменитый ашрам гуру Махариши, куда приехали также и «Битлз» со своей свитой. В ашраме четверо молодых немцев оказались в самом центре мировой трансцендентальной духовной революции, что для них самих выльется в драму. Роман Шпека – история любви, история семьи, духовное путешествие и удивительно яркий портрет хиппи-эпохи.
«Йога Таун» – четвертый роман Даниэля Шпека. Предыдущие романы автора: «Bella Германия», «Piccola Сицилия», «Улица Яффо».
Посвящается Роману Бунка, который отправился путешествовать
Пролог
Есть три разновидности путешественников. Одни стремятся куда-нибудь уехать. Другие стремятся куда-нибудь приехать. А есть люди, которые путешествуют, чтобы быть в пути – никогда не останавливаться. Не оглядываться назад. Ехать все дальше и дальше. Такими были мои родители. В молодости.
В наше время, когда заранее знаешь, как выглядят чужие края, едва ли сохранились путешественники, остались одни туристы. Разница в том, что туристы ездят, чтобы увидеть другие страны, но из-за туристов своеобразие страны постепенно исчезает. Путешественники же отправляются в неизвестность, чтобы самим стать другими людьми. Я часто думаю, как бы сложилась жизнь родителей, будь они туристами. Ведь могли они просто сделать несколько фотографий и вернуться домой? Зачем им понадобилось взламывать двери рая и вкушать плоды с древа познания? Привезли бы экзотические сувениры, рассказы о забавных случаях – зачем ввязываться в историю. Их жизнь протекала бы легче. Но не будь этой истории, я никогда не появилась бы на свет.
Путешествие, о котором я вам расскажу, случилось в марте 2019 года. Мы отправились в священный город в предгорье Гималаев. Спустя пятьдесят один год после того, как свое путешествие совершили «Битлз», чтобы обрести peace of mind [1] . Группа вскоре распалась. Но сначала битлы выпустили один из лучших своих альбомов. Песни они написали в Индии, на берегу Ганга, в тени заколдованного рая. И всякий раз, слушая «Белый альбом», я думаю о родителях, о том, какими они были тогда. В течение нескольких незабываемых недель. Забегая вперед, скажу, что peace of mind они не обрели. Скорее, что-то потеряли. И мне пришлось отправиться туда, чтобы вернуть потерянное.
1
Душевный покой (англ.). Также Peace of Mind – одна из легендарных неизданных песен The Beatles (1967). Существует только плохая демозапись, сделанная предположительно Джоном Ленноном и Джорджем Харрисоном и выходившая только на бутлегах.
Глава 1
Мы слишком быстро забываем то, что, как нам казалось, не забудем никогда.
Мы одинаково забываем любовь и предательство, забываем, что мы шептали и о чем кричали, забываем, кем мы были.
– Она пропала.
– Кто?
– Мама.
– Как пропала?
– Нигде нет. Испарилась. Исчезла.
Когда Лоу ворвался ко мне в студию, мы как раз выполняли стойку на плечах. Промокший, как бродячий пес, и бледный, словно прокутил всю ночь. Лоу – мой отец. Двадцать пар глаз уставились на него.
– Простите, – пробормотал он, обращаясь к присутствующим, и смущенно провел рукой по длинным седым волосам. С кожаной куртки на паркет капала вода.
Лоу частенько заходил ко мне, готовил себе чай латте и рассказывал всем, что он мой отец. Сияя при этом от гордости. Будто такое уж большое достижение быть преподавателем йоги. В Берлине, где, судя по всему, желающих преподавать йогу больше, чем желающих ей учиться. Но сегодня все было по-другому. Лоу был сам не свой.
– Подожди в коридоре, ладно?
– Люси…
– Двадцать минут.
Мой голос прозвучал резче, чем мне хотелось бы, атмосфера сосредоточенности в зале нарушилась. В следующий миг я пожалела, что не сдержалась. Я люблю папу. Но когда я работаю, я отвечаю за все, что происходит в зале. Он понял и, ссутулившись, исчез за стеклянной дверью.
– Колени прижимаем ко лбу… Руки вытянуты… Ладони прижаты к полу… Постепенно перекатываемся, выпрямляем позвоночник… Выдох.
Я старалась не отвлекаться, но то и дело посматривала на Лоу. Он говорил по мобильнику и беспокойно метался в коридоре. Я тоже занервничала. Собраться с мыслями уже не получалось. Когда я в последний раз видела маму?
– В позу посоха! Чатуранга Дандасана. Запястья на уровне плеч, пятки оттянуты, не расслабляемся…
За окнами уже стемнело, на телевышке светились огоньки. Я закончила занятие раньше обычного. Пока все складывали коврики и подушки, Лоу вернулся в зал.
– У тебя ведь есть ключ от ее квартиры, – тихо сказал он.
– Да что случилось?
– Она не подходит к телефону, не отвечает на сообщения, молчит, и все тут.
– Может, она просто не хочет, чтобы ее беспокоили.
– Ты когда с ней последний раз говорила?
– Недели две-три назад.
– Люси, все в порядке? – спросил кто-то.
Мы загораживали проход. Я отвела Лоу в сторону.
– Да-да, все нормально. Увидимся на следующей неделе!
– Я сейчас поеду в Потсдам, – сказал Лоу. – Вдруг она лежит в ванне мертвая.
– В такое время?
– Поедешь со мной?
– У меня еще дела, нужно…
– Тогда дай ключи.
Я задумалась, не выпил ли он. Может ли сесть за руль в таком состоянии. Я редко видела его таким растерянным.