Он явно хотел сказать «процентами», но быстро осёкся и поправился.

— С таким прекрасным сервисом и удобством получения денег взаймы.

— Я думал, мне придётся всё здесь делать с нуля, сеньор Педро, — признался я ему, — но вы, как деловой партнёр, оказались выше всяких похвал.

— Как может быть иначе сеньор Иньиго?! — удивился он, — это же приносит деньги и нам тоже.

— Тогда получается мне нужно лишь проверить, как работают открытые в Валенсии ломбарды, и я могу смело отплывать домой, оставляя наш бизнес в надёжных руках, — покачал я довольно головой.

— С аудитом я так понял будет раз в полгода приезжать к нам Иосиф? — поинтересовался сеньор Педро.

— Или кто-то из его помощников, если он успеет их натаскать за это время, — согласился я.

— А могу я поинтересоваться о ваших дальнейших планах, сеньор Иньиго? — поинтересовался у меня Борха.

— Разумеется, — улыбнулся я, — навести порядок в уже открытых ломбардах, которые открывали иудеи по договорам со мной, и продолжить их открытие в других городах.

— В принципе, поскольку у меня уже есть опыт в этом, мы можем вам помочь там, где есть наше влияние, на прежних условиях, разумеется, — улыбнулся мне сеньор Педро.

— С удовольствием обсужу это с вами за ужином, сеньор Педро, — склонил я голову в ответ.

Довольные друг другом мы с ним раскланялись, и Бернард внёс меня в просторные покои, которые для меня выделили.

— Марту и детей поселили в соседней комнате, мы с Бернардом будем жить слева от вас, — к нам вошёл Алонсо и показал кто где будет жить.

— Скажу сразу, никаких встреч, — сказал я обоим, — максимум с кем я готов поговорить это с Фараджем Белвисом. Никаких больше мудерхар и иудеев, я не хочу видеть.

— Конечно сеньор Иньиго, — склонил голову Алонсо, — я предупрежу охрану дворца.

Вечером за ужином собралась большая семья рода Борха, я же явился во всём своём великолепии, надев новый чёрный костюм, обшитый по швам серебряными нитями, и подпоясался серебряным поясом, подаренным мне Медичи. Борха, были одеты по местной моде, весьма скромной, так что я снова был белой вороной на этом ужине, обращая на себя всеобщее внимание, не только своей внешностью.

— Такая нынче флорентийская мода, сеньор Иньиго? — поинтересовалась у меня жена сеньора Педро, когда подали еду и я стал понемногу есть то, что мне откладывал с общих блюд Алонсо.

— Да сеньора, — я помахал вилкой в воздухе, — и мне она показалась даже более утончённой, чем в Риме, так что я заказал себе пару костюмов как раз для таких важных встреч, как эта.

Она заинтересовавшись, стала спрашивать больше о моей поездке во Флоренцию, а я подробно рассказывать, особенно останавливаясь на красоте города, количестве скульпторов, живописцев и людях искусства, которые создают настоящие шедевры.

Им было интересно всё, так что ужин затянулся и только когда сеньор Педро покашлял, расспросы тут же закончились, женщины поднявшись из-за стола простились со мной и ушли, уведя детей, а за столом остались только мужчины.

— Педро рассказал о ваших ближайших планах, сеньор Иньиго, — обратился ко мне один из епископов, — как я понял вы не против того, чтобы мы открыли совместные заведения и в других городах, где есть влияние нашего рода.

— При соблюдении правил и принятия аудитов, чтобы я видел, что все мои методики соблюдаются персоналом, почему бы и нет? — пожал я плечами.

— Кстати насчёт этого, зачем вы так сильно всё усложнили? — поинтересовался у меня другой священник, — ведь всё может работать и без этих сложных вещей, как деление на зоны, ведения отчётности с двойной бухгалтерией, выбора определённых мест для локации ломбардов и прочего. Иудеи и мудехары показали, что у них всё и так работает.

— У них всё работало через одно место, ваше преосвященство, — слегка улыбнулся я, — постоянные очереди, недовольные клиенты, которые искали, где можно занять деньги быстрее, и полная непрозрачность бизнеса для его владельца. Как показала практика, первое что начинается в таком случае, это приписки и воровство.

Он оскорблённо вскинулся.

— Я неконкретно про вас говорю, сеньор, — поднял я руку, — я про людей, которые будут на вас и меня работать.

— В этом есть разумное зерно, — задумчиво согласился со мной сеньор Педро.

— Эти правила, по которым будут работать все, кто захочет открыть ломбарды со мной, — пожал я плечами, — они будут одни для всех.

— Даже для иудеев? — удивился кто-то из священников.

— Деньги не видят различия между верой брат, — покачал я головой, — они либо у вас есть, либо их нет. Я лично предпочитаю первый вариант и, разумеется, приоритет в сотрудничестве буду отдавать единоверцам. К сожалению наш бедный Арагон погряз в чужеземной ереси и у меня нет особо вариантов, банковское дело почти полностью под евреями и маврами.