Войдя по щиколотку в лужу и держа измерительную верёвку, Заря почувствовала, какая ледяная тут вода. Она совсем немного проходила по водоводам, шедшим от истока горной речушки, бравшей начало от ледника, и потому вода в ней не успевала нагреваться. Для измерений с верёвкой требовались двое, один из которых должен был залезть наверх, а второй стоять внизу в натёкшей луже. Заря выбрала стоять внизу. Хотя с кормящей грудью такие риски не очень оправданны, но Заря нарочно сказала, что не сможет залезть. Она опасалась, что Уайн может простудиться, и у него откроется уснувшая чахотка. Нет, лучше уж самой рисковать....

Наконец все измерения, в которых необходимо два человека, были закончены. Уайн, правда, счёл необходимым осмотреть ещё и уцелевшую часть водопровода, нет ли где повреждений, но это он мог сделать и один. Заря набрала воду в кувшин и сказала:

– - Знаешь, я лучше, пожалуй, пойду вперёд, а ты меня догонишь. У меня уже грудь переполнена, надо кормить Томасика.

– - Может, подождёшь меня чуть-чуть? Мне осталось совсем немного, и страшно отпускать тебя без оружия и одну.

– - Сейчас день и хищники спят.

– - Хищники в человеческом обличье не спят никогда, к сожалению.

– - Хищники в человеческом обличье сейчас охотятся в других местах. Ведь по дороге сюда мы никого не встретили, думаю, что и обратно обойдётся. Уайн, я чувствую, что с кувшином буду идти медленнее, даже тебя начну тормозить, а грудь будет скоро совсем невыносимо разрываться. Так что лучше я пойду вперёд, а ты меня догоняй.

– - Ну ладно, поднимись на хребтик и огляди с него окрестности. Если не заметишь ничего подозрительного, то помаши мне рукой и спускайся к хижине. Если заметишь, то спускайся обратно ко мне.

Заря согласно кивнула. Она быстро добралась до хребтика и окинула взором окрестные склоны гор. Не заметив ничего подозрительного, она помахала мужу, уже паковавшему инструменты, и весело пошла вниз по склону горы к хижине. Идти вниз было легко, к тому же набухшая грудь подгоняла её.

Если бы она ещё с горы оглядела бы внимательнее внутренний двор хижины, то, может, и обратила бы внимание, что во дворе стоят чужие лошади. А может, они в тот момент и не стояли во дворе, а были заведены в стойло... Но как бы то ни было, Заря уже успела довольно далеко спуститься внизу по склону, когда вдруг увидела, что во дворе садятся на коней двое незнакомцев в европейских костюмах.

Внутри у неё всё похолодело. Кто могли быть эти люди и что они делали там? Вдруг они убили всех её обитателей? Или хотя бы некоторых из них? Заря спряталась за опору водовода, вокруг которой росли какие-то кустики, и присела, надеясь, что её не видно, и вообще незнакомцы отправятся другой дорогой. Заря осознавала, как беззащитна -- карман для ножа, расположенный под грудью, был пуст. Боясь, как бы Томасик случайно не поранился об острое лезвие, Заря перестала класть нож туда, будучи рядом с малышом, а перед выходом она хотела его взять, но как-то закрутилась и забыла. А теперь оставалось сидеть, схоронившись здесь, и ожидать своей участи.

Уайна не предупредить. Но он в любом случае внимательно осмотрит окрестности, прежде чем спускаться. И у него лук. Она не знала, на каком расстоянии Уайн может стрелять из него так, чтобы не промахнуться, но в любом случае врага к себе близко он не подпустит. А она поступила глупо, что поспешила и отошла от него так далеко. И жестоко поплатится за всю глупость. Липкий и унизительный страх, так хорошо знакомый почти любой женщине в жестоком белом мире, страх, так хорошо известный ей по Испании, но почти забытый на Родине, вновь овладел ею. Он мешал думать, и Заря усилием воли постаралась отогнать его. Когда это немного удалось, она вновь начала соображать. Незнакомцы не могли быть белыми людьми -- те просто не могут залезать на такую высоту без проводников. Скорее всего, это их местные прислужники. От этого, разумеется, не легче. Но вряд ли их цель -- убийство всех, кого они встретят. Разумеется, они могут так поступить по ситуации, но их целью это не является. Скорее всего, они или просто грабят подвернувшихся под руку (это обидно, но много не унесут), или кого-то ищут. Второе хуже, но ясно, что ищут они не Инти и не Асеро, те уже формально покойники, да и Уайна они тоже едва ли ищут -- не такая он большая шишка, чтобы ради него шухер наводить. Если только они со Скользким Угрём не связаны... А значит, скорее всего, пронесёт... Только бы скорее они проехали, только бы скорее... Однако всадники остановились как раз возле того места, где схоронилась Заря. Один из них сказал:

– - Вот тут она, вроде бы, спряталась. Сейчас посмотрим что за птичка, -- он говорил на кечуа, но с каким-то чуть заметным акцентом. Заря прямо перед собой увидела вдруг мужское лицо с довольно крупными чертами, лицо не злое, но какое-то самодовольное и глупое. И чем-то неестественное -- лишь несколько позже Заря поняла чем: типично европейская ухмылка как-то плохо сочеталась с "индейскими", как сказал бы европеец, чертами лица.

– - Ты чего тут от нас прячешься? Кто ты такая?

– - Я тут живу, крестьянка я, -- сказала Заря дрожащим голосом.
– - У нас воды не стало, вот я и пошла воду искать. А прячусь -- испугалась я вас, вдруг обидите.

– - Да зачем нам тебя обижать? Мы же не звери какие, простых крестьянок не убиваем. Разве что...
– - он выразительно посмотрел на её набухшую грудь, -- развлечься мне после всех трудов и тревог охота, ты уж не откажи... Меня, кстати, Педро зовут.

– - Нет, нет!
– - вскричала Заря, всхлипнув.
– - Пощадите! У меня муж, дети... какими глазами я после этого родным смотреть буду? Не позорьте меня, не губите!

На лице Педро отразилось недоумение. Как если бы он вдруг нашёл бутылку вина, собрался бы отхлебнуть из неё, а та вдруг человечьим голосом стала бы умолять не прикасаться нечистыми губами к её чистому горлышку.