Золотистый Орех помрачнел от такого рассказа:

– - Про этот бордель ходят зловещие слухи, -- пояснил он гостям.-- Девушек и женщин там держат силой, даже не угрозой голода, ну и в ход идут кнуты, скручивание верёвками и так далее.

– - Откуда ты знаешь?
– - спросил Инти.

– - Там при входе написано. Они этим даже клиентов завлекают. Находятся же такие, которых привлекает идея надругаться над беспомощной связанной жертвой прямо на кровати Первого Инки. Они же это не где-нибудь, а вот дворце устроили.

Инти вздохнул:

– - Бедный Асеро, каково ему будет потом вернуться во дворец, где творилось такое... Я сам понял, что уже не смогу жить в доме, где пытали и убивали. Но у него и такого выбора нет.

– - Пока об этом глупо думать. Может, дворец так разгромят, что от него вообще развалины останутся.

– - Послушай, Орех, но ведь они, получается, делают всё, чтобы их возненавидел даже простой обыватель. Чтобы они там про меня не сплетничали, каких бы ужасов не приписывали, а бордель с кнутами это всё перекрывает.

– - На симпатию большинства они не рассчитывали изначально. Это для них способ сплотить сторонников. Участвовавший в таком не надеется на прощение от инков. Сегодня вечером будут первые рабовладельческие торги. На Дворцовой Площади. Это будет отвратительное зрелище, но я бы всё-таки туда пошёл. Чтобы посмотреть, как реагируют простые люди. Инти, ты что думаешь?

– - Я думаю, что пойти мне тоже надо. Вероятно, это будет самое важное. И Коралл пойдёт. А нашего больного оставим на лекаря.

– - Инти, ведь продавать будут твоих родных! Ты выдержишь это зрелище?

– - Выдержу. Всё что угодно выдержу.

Но Орех заметил, что в глазах Инти полыхнул боевой огонёк и понял, -- не будет тот спокойно смотреть, как его родных продают, наверняка что-то выкинет. Впрочем, Золотистый Орех был этому даже рад. Пусть придётся рискнуть жизнью, но риск лучше бессилия.

В этот момент пришёл Панголин.

– - Простите меня, что задержался, но жаркий денёк выдался! Инти, как я рад тебя видеть! Знал я, что тебя просто так не убить! О подробностях спрашивать не буду, время у тебя едва ли есть со мной беседовать. Да и Орех мне потом расскажет, если что. Где наш Перо?

Золотистый Орех заглянул к нему в щёлку:

– - Задремал. Ладно, Панголин, садись, отдохни немного, видно устал весь день по больным бегать. Вот тебе стакан воды.

Панголин присел и взял стакан, и сказав:

– - Да если бы по больным! А то только осмотрел больного, а меня взяли тёпленького и на допрос в инквизицию!

– - Это у нас так называют комиссию по расследованию преступлений инков, -- пояснил Золотистый Орех, поймав недоумённый взгляд Инти, -- название свое, в общем, оправдывает. Да я тебе уже рассказывал про старика, который прямо на площади умер. А тебя, Панголин, насчёт чего расспрашивали?

– - Сначала придрались к тому, что меня вызвали к человеку, который у них до того побывал. Ну, разве же виноват, что они допрашиваемых до такого состояния доводят, что им лекарь потом нужен? Потом, когда поняли, кто я, стали допытываться, кого я травил по приказу Инти или Горного Ветра. Никак не могли поверить, что ни единого человека. А ещё хотели, чтобы я все их грязные выдумки о тебе, Инти, подтвердил. Ну а я им в ответ говорю: "Есть у вас продажные писаки, к ним и обращайтесь. Я, как Мастер Ядов, понимаю, что они принимали, прежде чем свои бредни писать. И сам такое принимать не намерен, знаю, чем это обернётся впоследствии! Мне мой ясный ум дорог". А они в ответ угрожать стали. Мол, тому, кого ты до того осматривал, мы только кое-что раздавили, а тебе и вовсе отрежем. Вовек плотских радостей не узнаешь!" А меня тут смех разбирать начал: "Ага!" -- говорю, -- "Отрезайте!". А они не поняли, что я смеюсь над ними, но решили серьёзность угрозы продемонстрировать. Один мне руки заломил, другой тунику задирает и штаны спустил, а третий с ножом подходит, да как вырони нож от неожиданности. Да прямо себе на ногу! А я всё смеюсь. Хотя понимаю, что всё могло бы и весьма печально кончиться, ведь в живот пырнуть меня ничто им не мешало. А затем один англичанин говорит:

– - Слышал я, что у инков евнухи бывает, но вот вижу такого в первый раз. Может, у вас все лекари евнухи, а?

А я смеюсь, перестать не могу. В ответ говорю: "Может, вы ещё с людей на улице стягивать одежду начнёте, чтобы проверить". А тот в ответ: "А что, это мысль..." Ну, я потом соврал им, что я такой по болезни. Отпустили меня, наконец.

– - А убить они тебя не грозились?
– - спросил Инти.

– - Как ни странно, нет, -- ответил Панголин, мгновенно посерьёзнев.
– - Подозреваю, что касательно меня у них какие-то планы. Это скверно, конечно, но убить меня пока не убьют. В какой-то степени ты меня спас, изобразив дело так, будто у нас ссора. И мне вдвойне повезло, что мой помощник уехал в Тумбес. Я ведь его как сына люблю. И ещё я узнал одну нехорошую вещь: Изящный Флакон, дворцовый лекарь, если и не был в прямом сговоре с Теосинте, то о его измене задолго до случившегося догадывался. А теперь он у них и подавно на крючке...

– - Ты говорил с ним лично?

– - Да. Он недоговаривал, конечно. В общем, как минимум дети Славного Похода находятся в заложниках, он их лечит, а Теосинте с верными ему людьми охраняет. Их будут использовать для шантажа Славного Похода, если он объявится с войсками возле столицы.

– - Это скверно, -- сказал Инти.
– - Орех, а есть ли возможность найти место, где они есть, и освободить силами твоих людей?

– - Место, скорее всего, мы легко вычислим, а вот насчёт освободить... тут нужны именно сильные воины, а не такие развалины, как я.