Дмитрий Дмитриевич Нагишкин
Айога
Жил в роду Самаров один нанаец - Ла. Была у него дочка по имени Айога. Красивая была девочка Айога. Все её очень любили. И сказал кто-то, что красивее дочки Ла никого нету - ни в этом и ни в каком другом стойбище. Загордилась Айога, стала рассматривать свое лицо. Понравилась сама себе, смотрит - и не может оторваться, глядит - не наглядится. То в медный таз начищенный смотрится, то на своё отражение в воде.
Ничего делать Айога не стала. Всё любуется собой.
Ленивая стала Айога.
Вот один раз говорит ей мать:
– Пойди воды принеси, Айога!
Отвечает Айога:
– А я в воду упаду.
– А ты за куст держись!
– Куст оборвётся!
– говорит Айога.
– А ты за крепкий куст возьмись!
– Руки поцарапаю...
Говорит Айоге мать:
– Рукавицы надень!
– Изорвутся, - говорит Айга. А сама всё в медный таз смотрится: ах, какая она красивая!
– Так зашей рукавицы иголкой!
– Иголка сломается!
– Толстую иголку возьми!
– говорит отец.
– Палец уколю, - отвечает дочка.
– Напёрсток из крепкой кожи - ровдуги - надень!
– Напёрсток прорвётся, - отвечает Айога, а сама - ни с места.
Тут соседская девочка говорит:
– Я схожу за водой, мать!
Пошла девочка на реку и принесла воды, сколько надо.
Замесила мать тесто. Сделала лепёшки из черёмухи. На раскалённом очаге испекла. Увидела Айога лепёшки, кричит матери:
– Дай мне лепёшку, мать!
– Горячая она - руки обожжёшь, - отвечает мать.
– А я рукавицы надену, - говорит Айога.
– Рукавицы мокрые.
– Я их на солнце высушу!
– Покоробятся они, - отвечает мать.
– Я их мялкой разомну!
– Руки заболят, - говорит мать.
– Зачем тебе трудиться, красоту свою портить? Лучше я лепёшку той девочке отдам, которая своих рук не жалеет!
И отдала мать лепёшку соседской девочке.
Рассердилась Айога. Пошла на реку. Смотрит на своё отражение в воде. А соседская девочка сидит на берегу, лепёшку жуёт. Стала Айога на ту девочку оглядываться, и вытянулась у неё шея: длинная, длинная стала. Говорит девочка Айоге:
– Возьми лепёшку, Айога! Мне не жалко.
Совсем разозлилась Айога. Замахала на девочку руками, пальцы растопырила, побелела вся от злости - как это она, красавица, надкушенную лепёшку съест! так замахала руками, что руки у неё в крылья превратились.
– Не надо мне ничего-го-го!
– кричит Айога.
Не удержалась на берегу, бултыхнулась в воду Айога и превратилась в гуся. Плавает и кричит:
– Ах, какая я красивая! Го-го-го! Ах, какая я красивая!..
Плавала, плавала, пока по-нанайски говорить не разучилась. Все слова забыла.
Только имя свое не забыла, чтобы с кем-нибудь её, красавицу, не спутали; и кричит, чуть людей завидит:
– Ай-ога-га-га! Ай-ога-га-га!