Глобальная финансовая система предлагает много опций компаниям, которым нужен капитал. Некоторые фирмы привлекают деньги на публичном рынке, но фондовый рынок предпочитает более «зрелые» компании, у которых уже есть денежные потоки и обоснованные прогнозы будущей прибыли. Когда Дешпанде и Эгген впервые встретились с Эриком Юанем, у Zoom ничего этого не было. Более того, первый клиент, Stanford Continuing Studies – одна из программ Стэнфордского университета, появился у компании только в декабре 2012 года, и сумма этого контракта составляла всего $2000. При таких доходах (или их отсутствии) сложно пройти даже первый этап отбора многих инвесторов. Разумеется, компании часто берут кредиты в банках и на рынках долговых обязательств. Но если бы вы, как банковский специалист по кредитованию, были готовы одобрить кредит компании Zoom, ваш начальник немедленно бы вас уволил – и при этом, пожалуй, проявил себя мудрым и ответственным руководителем. В то время у Zoom отсутствовали не только доходы, но и имущество, которое могло бы стать залогом в случае, если компания обанкротится. Банки просто не могут выдавать кредиты компаниям, у которых нет активов, доходов или иного залога. Часть компаний получает гранты, а у многих других есть доступ к стартовому капиталу благодаря семье, друзьям и частным инвесторам (их не зря называют бизнес-ангелами). В 2011 году такой капитал был и у Zoom, но для перехода на новый уровень компании требовалось гораздо больше денег.

В 2012 году нашлось бы мало организаций, которые обладали и ликвидным капиталом, и смелостью, чтобы инвестировать в Zoom. Мало, однако такие инвесторы все же были!

В 2014 году, через два года после того, как Эгген от имени Qualcomm Ventures инвестировал $500 тысяч, Emergence Capital – другая фирма из Кремниевой долины, вложила в Zoom $20 миллионов. А два года спустя, когда Zoom уже стал известен, но еще не приносил прибыль, Sequoia Capital и другие компании инвестировали еще $115 миллионов [6] .

Qualcomm Ventures, Emergence Capital и Sequoia Capital – это венчурные фонды, или VC. До недавнего времени VC действовали практически незаметно. Эти фонды – относительно небольшие игроки в глобальной финансовой системе, большинство из них находится в Калифорнии, в основном в Кремниевой долине. Они специализируются на инвестициях в молодые компании, а названия таких фондов ничего не скажут широкой публике.

Для лучшего понимания контекста приведем несколько фактов: в 2014 году, когда Emergence инвестировала в Zoom, под ее управлением было менее $600 миллионов. Sequoia, одна из крупнейших венчурных компаний, вложилась в Zoom из фонда объемом около $2 миллиардов. В то же время инвестиционная компания Vanguard в 2012 году управляла активами стоимостью более $2 триллионов – это приблизительно в 800 раз больше, чем объем фондов Emergence и Sequoia, вместе взятых. Еще лет десять назад многие профессионалы и инвесторы практически не слышали про венчурные фонды: это была нишевая индустрия, работающая очень далеко от мировых финансовых центров.

При этом именно венчурные инвесторы позволяют таким компаниям, как Zoom, Uber и SpaceX, появиться на свет. Они вкладываются в идеи, которые кажутся безумными, но иногда эти идеи оказываются невероятно успешными. Успешными становятся и сами инвесторы, например те венчурные капиталисты, которые инвестировали в Google, Cisco, Facebook?, Netflix, Amazon, Tesla и другие новые американские компании, ставшие самыми яркими примерами взлета за последние десятилетия. Более того, теперь венчурная индустрия стала глобальной. Именно благодаря венчуру появились такие компании, как австралийские Canva и Atlassian, китайские Alibaba и Tencent, сингапурская Shopee, аргентинская Mercado Libre и индонезийская Gojek. Венчурные инвесторы находят и финансируют никому не известные стартапы, у которых есть только небольшая команда и бизнес-план, написанный буквально на салфетке.

Даже теперь, когда все больше людей знает о венчуре и его влиянии, особенно на технологическую индустрию, многие как в Кремниевой долине, так и за ее пределами не понимают, как именно работают венчурные фонды. Выбрать самый многообещающий стартап из сотен и даже тысяч проектов – это только первый этап работы венчурного инвестора. Когда венчурные инвесторы вкладывают средства в компанию, они, в отличие от Fidelity и многих других инвестиционных компаний, активно следят за судьбой своих инвестиций и помогают основателям добиться успеха. Когда Qualcomm Ventures инвестировала в Zoom, Сачин Дешпанде вошел в совет директоров компании [7] . А в декабре 2014 года в совет директоров вошел Санти Суботовски – представитель еще одного инвестора, Emergence Capital. Обычно венчурные капиталисты, которые больше всего вложили в компанию, почти всегда требуют предоставить им место в ее совете директоров. Многие из них активно участвуют в жизни этой компании и, чтобы ускорить ее рост, на следующих раундах привлекают других инвесторов с большим капиталом.

Несмотря на несколько специфических особенностей, история Zoom не уникальна. Более того, Zoom – типичный пример компании, которая добилась успеха. Вспомните про Airbnb, Uber, Salesforce и Tesla: каждая из них конкурировала с большими, знаменитыми, богатыми и успешными игроками, хотя у них было меньше денег, ресурсов, поддержки и опыта.

Насколько важную роль сыграл венчурный капитал за последние пятьдесят лет с момента своего появления? В 2015 году Илья и один из его аспирантов из Стэнфорда, Уильям Горналл, изучили историю финансирования всех компаний, которые появились в середине 1970-х или позднее и были публичными на момент исследования. Цель исследования состояла в том, чтобы узнать, откуда каждая из этих компаний получала финансирование до момента IPO (первичного публичного размещения акций).

Оказалось, что половина публичных компаний, основанных с начала 1970-х годов, получила финансирование от венчурных фондов. При этом если оценивать поддержанные венчурными инвесторами компании по размеру капитализации, то на их долю приходится уже не 50, а 75 % общей стоимости публичных компаний, основанных за этот период.

29 июля 2016 года произошло масштабное для рынка событие (хотя его мало кто заметил). В этот день Facebook? обошла Berkshire Hathaway по общей рыночной стоимости, и первые пять мест в списке американских компаний – лидеров по капитализации заняли фирмы, которые финансировались венчурным капиталом: Apple, Microsoft, Alphabet/Google, Amazon и Facebook?. Несмотря на все колебания рынка за последующие годы, эти компании (в их число недавно вошли Nvidia и Tesla – еще две фирмы, поддержанные VC) продолжают занимать верхние строчки списка.

Илья и Уильям также сравнили данные по разным странам. Задумывались ли вы, почему в США так много новых больших технологических компаний? А слышали когда-нибудь про немецкий Google, французскую Tesla, японскую Amazon, итальянский Facebook?, британскую Apple или канадский Microsoft? Наверняка нет. И все это из-за влияния венчурного капитала. Хотя американская венчурная индустрия формировалась только с конца 1970-х, в других странах G7 до последнего времени не было мало-мальски значительного венчурного рынка (в некоторых странах его нет до сих пор). После того как в США в 1970-х зародился венчурный рынок, эта страна создала вдвое больше компаний, чем все остальные страны G7, вместе взятые. Исследование, проведенное Ильей и Уильямом, показало, что благодаря венчурным капиталистам было создано 20 % из 300 крупнейших американских публичных компаний, которые существуют в настоящий момент. Более того, авторы исследования полагают, что три четверти крупнейших компаний, получивших инвестиции от VC, без этой поддержки не существовали бы сейчас вовсе или не достигли бы таких масштабов. Это одна из причин, почему недавний взлет глобального венчурного рынка настолько важен для будущего мировой экономики.