Шрифт:
И вдруг заорала с победным видом:
– Да! Да! Ты права, темный дух тебя загрызи! Ну, конечно, фиолетовый! Как мне это в голову не пришло?
– Так действительно смотрится лучше и органичнее, – я не ожидала такой бешеной реакции.
– Да у тебя абсолютное художественное чутье! Почему ты раньше не говорила? А ты сама пишешь?
– Нет, но я сейчас много читаю про работы известных художников, про искусство Серинити по своему кристальону. Для своего саморазвития. Ну, чтобы не быть такой деревенщиной…
Дебора покраснела и потупилась, ковыряя ботинком землю.
– Прости, что так тебя назвала… Это и правда недостойно. Мне было бы очень обидно, если меня так называли…
– Я рада, что ты это поняла, – улыбнулась я. – Прежде, чем что-то сделать или сказать, стоит подумать о том, не обидит ли это другого человека?
Дебора снова стала горячо извиняться, но я ее остановила.
Думаю, что-то важное она сегодня для себя поняла.
– Расскажешь, что ты про художников прочитала? – с энтузиазмом спросила девчонка, но тут же резко помрачнела. – А то мне папа запретил пользоваться кристальоном. Сказал, тогда я буду интересоваться вещами, неподобающими для леди. Все известные художники были мужчинами, и сопливой девчонки среди них как-то не затесалось…
– Полная чушь! Ты очень талантливая – я это вижу. Тебе нужно учиться.
Дебора засияла, как медный самовар.
– Ты правда так думаешь? Фиона, хочешь, я тебе один секрет скажу? – девчонка как ни в чем не бывало обняла меня за шею, и заговорщически прошептала на ухо. – В этом году в Академии Художеств открыли курс ДЛЯ ДЕВОЧЕК! Представляешь? Они теперь берут девочек с десяти лет! А мне как раз исполнится в следующем месяце десять! Я буду просить папу, чтобы меня туда зачислили! Я очень-очень-очень хочу там учиться! О, как я хочу! Я ого-го как туда хочу! Как думаешь, он согласится меня туда отдать? Да, ведь, да? Согласится?
– Я не знаю, Дебора… Но буду держать за тебя кулачки, – улыбнулась я.
На самом деле я знала, что будет дальше – ни в какую Академию Художеств Клифф Дебору не отдаст, запретит строго-настрого и сожжет все ее картины.
Девочка будет очень сильно это переживать и сбежит из дома.
И ее так и не найдут…
Впрочем, особо искать Деби и не станут – ее родители будут слишком заняты роскошной свадьбой Агнесс и Эдриана, которая как раз произойдет в тот момент. Самой Агнесс тем более будет это до лампочки.
Хоть внешне Дебора и похожа Агнесс, но внутри это был недолюбленный ребенок, отчаянно нуждающийся в ласке и одобрении.
Ей я не собиралась мстить.
Наоборот, твердо намеревалась изменить печальную судьбу девочки.
Тут, откуда ни возьмись, появился сам барон Клифф Гастелло.
У него и так видок был не ахти.
Но при виде раскрытого этюдника и картины с кувшинками он и вовсе стал мрачнее тучи.
ГЛАВА 45
– Я, кажется, подчеркивал, что твое увлечение крайне нежелательно. Удались, Дебора. Позже мы поговорим, – процедил он.
Девочка с испугом посмотрела на меня, но не посмела перечить отцу. Как мышка, собрала свои кисти с красками и исчезла, волоча за собой этюдник.
А папаша вдруг размахнулся и дал мне пощечину.
Я схватилась за щеку, горящую огнем – слезы непроизвольно навернулись у меня на глаза.
– Ты… Деревенская неотесанная корова! Как посмела тронуть Агнесс? Благодари духов, что у моей малышки не осталось ожогов, иначе я бы на тебе живого места не оставил! Что, что ты о себе возомнила, доярка из Паперрино, когда опрокинула на Избранную рагу?
Я кипела от ярости – так сильно хотелось ему ответить.
Но после случая с Агнесс боялась себя выдать и проявить эмоции, несвойственные настоящей Фионе.
И тут из кустов, как коршун, вылетела Мерседес Гастелло – женщина лет сорока с волосами цвета персика – Агнесс и Деборе их цвет волос достался именно от матери. Правда, с этим красивым необычным цветом прядей не вязалось выражение лица Мерседес, как будто прямо ей под нос кто-то навалил навозную кучу.
И Клифф и Мерседес были намерены защищать свое обожаемое дитятко – Агнесс.
И это было даже немного забавно, потому что они наверняка были в курсе, что нужно защищать не саму Агнесс, а от нее.
– Она в ногах должна валяться у нас и нашей чистой дочери за то, что мы вытащили ее из грязи, – продолжала Мерседес. – А эта выродка еще смеет поднимать руку на сестру и угрожать барону? Сейчас я покажу этой холопке ее место!
Мать Агнесс замахнулась скрюченными руками, намереваясь оттаскать меня за волосы.
А я хотела дать отпор, хотя умом понимала, что надо стерпеть.