Шрифт:
Зазвякали ключи, и я вздохнул – покой окончен. Напевая, вошла Настя.
– Привет!
– Привет. Набегалась?
– Ага!
– А уроки? – изобразил я старого брюзгу.
– А нам только по литературе задали! А есть есть?
Я восхитился словесному выверту, сообщил, что котлеты в холодильнике, и, кряхтя, поднялся с дивана. Пора было эвакуироваться к себе – изображу вдумчивое выполнение домашних заданий…
Когда стемнело, погасил свет и подошел к окну. Я уже более-менее оклемался к этому времени. С кухни доносился говорок родителей, обсуждавших вопросы дачного строительства. В зале говорили стихами – это Настя смотрела «Литературу для 8-х классов» по третьей программе.
А за окном сдержанно шумел и успокаивался Первомайск. В многоэтажке через улицу одно за другим вспыхивали окна, приоткрывая маленькие домашние тайны. Двери гастронома на углу то открывались, то закрывались – народ спешил отовариться, чем можно. По тротуарам фланировали парочки и деловито ковыляли пенсионеры с набитыми авоськами. Громыхая бортами, проехал «зилок», синий с белым. Похожий на подсвеченный аквариум, подкатил к остановке угловатый автобус.
Густые синие сумерки зачерняли деревья, обращая их в сгустки тьмы, прокладывали насыщенные мраком тени, и придавали всему сущему нереальность сновидения. Хорошо!
Настоящее понемногу растворяло во мне «прихваченное» будущее. В памяти моей угасали мерзкие рожи бандеровцев, орущих «Слава Украине!», счастливые физиономии демократов, спустивших красный стяг над кремлевским куполом, всякие «оппы» и «креаклы», отплясывающие на костях героев.
Ныне вся эта грядущая мразота не завелась пока. Есть еще затхлые уголки, где кроется до поры либеральная плесень, но времени, чтобы вывести ее, пока хватает. Успею. Надо успеть.
Неожиданно зазвонил телефон.
– Я отвечу! – крикнула Настя, выскакивая в прихожую. – Алло? Да! Ага… Миша, это тебя!
Немного удивившись, я вышел и взял протянутую сестрой трубку.
– Алё?
На том конце провода заныли, захлюпали, зашмыгали.
– У Светки… – услышал я нечто членораздельное. – У Светки…
– Маша, ты, что ли? Что у Светки? – холодок ужаса вошел под кожу ледяными иглами. – Да говори ж ты!
– У нее пальцы шевелятся! Ы-ы-ы!
– На ногах? – выдохнул я.
– Ы-ы-ы… Ага!
– Так чего ж ты ревешь? Радоваться надо!
В трубке пересыпались звуки, как стеклышки в калейдоскопе, и раздался голос Риты:
– Алло! Мишечка! Ты… Ну, вообще! Я первая заметила, Светкин мизинец дернулся, а потом остальны-ы-ые…
– Вот, и ты заныла… – я заулыбался до ушей, хотя, признаться, глаза пекло.
– А тут все ноют! Тетя Надя плачет, Светка с Машей дуэтом рыдают… Ты такой молодец, Мишечка!
– Да ладно… Тебя встретить, может? А то темно уже.
– Нет-нет, я на автобусе доеду!
– Ну, тогда до завтра.
– Ага! Пока!
Улыбаясь, я положил трубку. Вот, и еще один мой должок выплачен. Иногда так приятно отдавать долги!
В областном управлении КГБ группе Исаевой выделили маленький актовый зал, куда провели телефоны. Расставили доски, на которых Гриша Ершов обожал чертить мелом связи между подозреваемыми. Отдельно, прикнопленные к деревянным панелям, висели желтоватые листы бумаги с перечнем населенных пунктов. Список охватывал всю Одесскую область, затрагивая Николаевскую и часть Молдавии. Генерал-майор Бражко [39] справедливо предположил, что «Хилер» вполне мог оказаться приезжим.
39
Дмитрий Федорович Бражко, начальник управления КГБ по Одесской области.
И вот оперативники день за днем прочесывали территорию, где проживало три миллиона человек. Каждый вечер список редел, из него вычеркивали все новые и новые села и поселки. Полчаса назад Григорий самолично зачеркнул Балту и Котовск.
Марина криво усмехнулась, оглядывая целую галерею из портретов Миши Гарина – чуть горбоносого брюнета с хорошо наметившимися усиками.
«Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать! – крутилась в голове детская считалка. – Кто не спрятался, я не виновата!»
Иногда девушку охватывал легкий стыд – по сути, она занималась тихим саботажем, не раскрывая личность «Хилера». И вся ее группа зря носилась от Измаила до Николаева, разыскивая призрак.
Изрядно потрудились управления в Николаеве и Кишиневе, даже в Виннице и Херсоне – тайная розыскная машина работала четко и без сбоев, сжимая кольцо вокруг бесплотного духа…
– Устала? – Гриша Ершов швырнул на широкий подоконник кучу папок и обернулся. – Кофе тебе сварить?
Марина покачала головой, оглядывая ряды раскладушек вдоль стены. Они здесь дневали и ночевали, по очереди готовили супы из пакетиков, заваривали кофе и чай – вон, целая батарея термосов выстроилась на большом столе, заваленном картами и планами.