— Не слушай их, они тут все ругаются как сапожники. — сказал мне Арон.

— Как не слушать, если такие интересные разговоры. — тихо ответила я. — Пусть сколько угодно ругаются, когда я торговала на площади, и не такое могла услышать. Так что все в порядке.

— Маленькая хозяйка прошла торговлю, брак и медные канализационные трубы… — проворчал Арон, а я хмуро посмотрела на него.

— А про трубы как узнал?!

— Тут поспрашивал, там переговорил… было занятно послушать как старшая принцесса в своем прошлом пряталась в канализации от бандюков, которые хотели забрать ее выручку.

— Там была крупная выручка! — воскликнула я, чем привлекла внимание Рида и его товарища, кажется Лари.

— О чем вы вообще болтаете на работе?! — рявкнул муж так, что я даже на мгновение подумала, что и правда болтаю на работе.

Так стыдно стало, да еще и взгляды служащих привлекла.

— Командир. — Лари хмыкнул. — Они и не на работе в общем-то. Неудивительно, что разговаривают на отвлеченные темы.

— А… точно. Арон, следи за ней, не упускай из виду. Головой отвечаешь. Идите в кабинет, ждите меня там. Скоро приду.

— А ты куда? — удивилась я. — Можно с тобой?

— Тело собралась осматривать?! — бровь мужа выгнулась, а я быстро закачала головой. — Тогда иди за Ароном.

— Идем. — фамильяр кивнул на лестницу, а Рид пошел направо по коридору.

— Какой он все-таки суровый.

— Это он еще лапочка, обычно на службе он злой как бешеный пес. Видимо сдерживался из последних сил, чтобы тебя не пугать.

— Ага, как же. — хмыкнула, но сильно спорить не стала.

Кабинет Рида располагался на третьем этаже.

Обстановка была самой простой: большой стол, пара книжных шкафов, довольно потрепанный диван, еще один небольшой стол в углу комнаты, видимо для помощника и стеллаж, заваленный непонятными вещами. Большое окно наглухо закрыто, поэтому воздух был довольно спертым и пропитанным запахом бумаги и чернил. Сразу понятно, что это было сугубо мужское рабочее место, да и департамент сам по себе не располагал другим интерьером.

— Садись сюда, а я схожу за чаем. Погода довольно жаркая сегодня, тебе стоит утолить жажду. — сказал Арон. — Я буду в соседней комнате, так что не волнуйся.

— Хорошо.

— Я быстро.

— Да не волнуйся ты так. Что со мной тут случится.

Арон кивнул и вышел, оставив меня одну.

За соседний стол я не спешила садиться. Подошла к столу Рида, с интересом разглядывая вещи, которые на нем лежали. Несколько папок в углу, стопка чистых листов бумаги, чернильница и перо, а посередине лежала еще одна папка, из которой выглядывал уголок листа, на котором было что-то нарисовано.

Не удержалась и открыла ее.

Это был портрет девушки. Взяла в руки и присмотрелась.

Красиво нарисованный рисунок.

'Интересно, кто это? Преступница?

Взяла папку в руки и посмотрела следующий лист бумаги, на нем было что-то написано. Читать не стала, просто перевернула, новый портрет, потом еще один, а после схематический рисунок лежащего человека.

«Это же… зарисовка с места преступления?!» — догадалась я.

Первой мыслью было положить все обратно. Я не имела права смотреть такие документы, если меня Рид застукает и опять будет ругаться, но любопытство снова взяло верх.

Я начала смотреть рисунки и записи дальше, пока не дошла до одного.

С листа бумаги на меня смотрела я сама. Только чуть младше.

Уставилась на портрет не понимая, что это такое. Ступор из которого было очень сложно выйти.

«Что это такое? Почему я здесь? У меня есть сестра-близнец?» — были первые мысли.

После минутного шока, я наконец постаралась собраться с мыслями и дрожащими пальцами открыла другую страницу из этой папки.

Следующий лист снова нес в себе записи. Бегло пробежала по строкам и внутри все похолодело еще сильнее.

Там говорилось о том, что молодую девушку из семьи торговцев украли из спальни среди ночи, как и остальных жертв. Ни свидетелей, ни зацепок, никаких следов не было. Спустя более чем через месяц поисков, ее нашли без сознания в чаще вблизи деревни на границе города: полуголую, грязную и истощённую. А самое ужасное…Снова никаких улик не было.

Девушка была под заклинанием забвения. После осмотра лекаря выяснилось, что она ничего не помнит о последних пяти неделях жизни. Из-за шока девушка была не в лучшем состоянии, если быть точнее она почти постоянно смотрела в одну точку и ничего не говорила. Больше года длилось лечение потерпевшей, однако после того, как удалось привести ее в сознание и абсолютную адекватность, память не восстановилась.