Ну же! Считанные секунды остались до цели. Есть! Короткая пристрелочная очередь, как учили, а затем слегка поправить прицел и уже ударить длинной, на треть магазина. Всего три секунды, но при скорости «за сотню» он преодолел уже сотню метров.

Ещё успел выпустить короткую очередь и… Колонна закончилась. Теперь разворот и пока они тормозят и разбегаются повторить атаку. А затем придётся менять магазин. Об этом легко забыть, но даже «большой» уже опустел примерно наполовину.

Чёрт! А это что?! В «фонаре» кабины появились неаккуратные дырочки. Или, как настаивали «технари», отверстия. Да он под огнём! Кто-то выпустил по его машине очередь из пулемета. И не с земли, а откуда-то сверху и сзади!

— Мы под огнем! — тут же раздался голос Артузова. — Сзади-справа девять машин противника.

Тут новая очередь ударила по крылу, и перкаль закурчавилась вокруг нового ряда отверстий.

— Пятый! Лаухин! Не спи, уворачивайся!

Александр одновременно с этой командой прибавил газу, бросил машину в резкий горизонтальный вираж, а затем начал быстро набирать высоту. Уфф! Похоже, оторвался! Вот только… Чёрт, он же потерял ведущего!

Ведь сколько раз ему твердили в лётной школе — в бою нельзя отрываться от ведущего! И ослепнуть нельзя. А он, раззява, всё наоборот сделал.

Ладно, хватит себя грызть, быстро осматриваемся, где тут противник? Ого! Это что ж за «летающие автобусы»? Самую малость поменьше «Русского богатыря» или «Муромца», зато существенно крупнее «Гранда». И тоже два движка, расположенных на крыльях, что и позволило вести огонь по курсу. Ничего себе! Германцы, похоже, курсовым «максим» поставили. О! И кормовым тоже!

Вернее, кормовыми, их оказалось два. Один пулемёт прикрывал заднюю верхнюю полусферу, другой — заднюю нижнюю. Теперь понятно, зачем немцы такой «шкаф» соорудили. Не меньше трёх членов экипажа, да три «максима», да подвески под бомбы под крыльями… И два немаленьких движка. Непросто поднять такую тяжесть.

Ну, да ничего! Зато скорость у этого «гроба» не может быть высокой. А значит, понятно, как его бить.

— Истребители, не спать! Бить на догоняющем курсе, стреляете по движкам и топливным бакам. Работаете вы! — раздался голос командира эскадрильи. — У нас скорость для этого маловата!

Ну да, прикинул про себя прапорщик, ИБ-1 всего на десяток километров быстрее, а «максим» — штука серьёзная, может и всю ленту одной очередью высадить. Так что всё спасение — в скорости. Быстро догнал, приблизился, обстрелял и отвалил — вот и вся тактика.

Удачно получилось, что он высоту набрал. Теперь разгон со снижением и… На рубеже атаки у него будет преимущество примерно в пятнадцать метров в секунду.

Дистанция до вражеской машины быстро сокращалась, но огонь немцы открыли первыми. Ну да, у них же «максим»! У него и точность повыше, и дальность прямого выстрела. Всё, пора! С первой очереди попасть в движок не получилось, трассеры ушли метра на полтора в сторону, только нижнее крыло слегка зацепил. А вот вторая… Да, есть! Движок задымил, и Лаухин перенес огонь на топливный бак. Совсем короткая, меньше, чем на десяток патронов, очередь — и пулемёт замолк. Блин! Диск же сменить надо было!

Ладно, отворачиваем и снова набираем высоту.

— Молодец, Саня! Горит твой германец! — раздалось сладкой музыкой в наушниках.

из мемуаров Воронцова-Американца

«…Позже выяснилось, что хваленая разведка Антанты прозевала не только переброску ягдбомберов под Льеж, но и саму разработку таких самолетов. Самолёт получился здоровым, но очень 'тугим». Как истребитель он был малоэффективен, скорость оказалась мала. Да и бомбовая нагрузка была вдвое ниже, чем у ИБ-1.

Но вот и сбить его — замаешься. Пара движков позволяла кое-как «тянуть» даже после повреждения одного из них. А два кормовых пулемета позволяли достаточно надежно защищаться.

Однако первый бой закончился со счетом 2:0 в нашу пользу. Второй самолет сумел подбить Артузов, и он не пережил приземления, что подтвердили наблюдатели с самолёта-разведчика. Наши же отделались повреждениями самолетов и парой раненых…'

Беломорск, квартира Воронцовых, 23 июля (5 августа) 1914 года, среда, вечер

— Подводя итоги, дамы и господа, отмечу, что испытания пулемётного гусеничного бронехода прошли успешно. Небольшая доработка и можно приступать к выпуску. По оценкам специалистов, будущей весной реально поставить в войска две с половиной, а то и три дюжины машин.

— Спасибо, Василий Дмитриевич. А что с полугусеничными?

Менделеев-младший призадумался, а потом решительно ответил:

— Идеи господина Кегресса [21] себя оправдали. Резиново-кордные гусеницы позволяют превратить грузовик в полугусеничный бронеавтомобиль повышенной проходимости. Однако, хочу заметить, что для перевозки грузов по бездорожью они годятся только в сухое время. Затяжные дожди или снег приведут к тому, что наш броневик сможет везти только себя. Ну, или очень небольшой груз. И недолго. Ресурс гусеницы составляет всего триста-четыреста верст.