Поездка к нему домой проходит тихо, и я стараюсь не ерзать на своем сиденье. Тидас достаточно самоуверен; ему не нужно знать, что мое тело умоляет узнать, что у него для меня припасено.

“Ого”, - говорю я, когда он сворачивает на длинную подъездную дорожку, и в поле зрения появляется его дом. Я знала, что он и его брат построили здесь, но понятия не имела, что это так захватывающе. “Это крыльцо идет полностью в обход?”

“Да. Верхний тоже работает”.

“Это красиво”. Машина подъезжает к остановке, и я выпрыгиваю. Маленькой девочкой я всегда хотела дом за городом с верандой по периметру. “Это место выглядит так, как будто его свалил с неба журнал Town and Country”.

“Моя мама немного помогла”. Он пожимает плечами, как будто в этом месте нет ничего особенного.

“За развод наверное хорошо платят ”.

“Я делаю больше, чем развод”. Я собираюсь ответить ему колкостью, но он застает меня врасплох, как всегда, когда подхватывает меня на руки и направляется к входной двери.

Он переносит меня через порог, заставляя думать о том, что однажды я выйду замуж, и я должна отбросить эти глупые мысли в сторону. Даже если дом Тидаса построен для семьи, я не уверена, зачем мужчине, который не считает брак хорошей идеей, строить такой дом.

Я представляла его живущим в холостяцкой берлоге, но это место во всех отношениях противоположно этому. На самом деле, оно гостеприимное и теплое. Он ведет меня на кухню, и, как и весь остальной дом, который я видела до сих пор, он современный с налетом деревенской простоты.

“Ты голодна?” спрашивает он, усаживая меня на гигантский остров в центре кухни. Его руки опускаются на внешнюю сторону моих бедер, и он выжидающе смотрит на меня. На этом уровне мы смотрим друг другу в глаза.

“Ты действительно привел меня к себе домой, чтобы накормить?” Мой взгляд опускается на его рот.

“Я пытаюсь не напугать тебя”. Он прижимается ко мне, и мои ноги автоматически раздвигаются, освобождая для него место. Мое платье задирается на бедрах, и я пытаюсь игнорировать тепло, разливающееся между ними.

“Пугаешь меня?”

“Тебе лучше сегодня вечером надеть трусики, Валери”. Клянусь, его глаза действительно темнеют. Предупреждение четкое, но где-то внутри меня я хочу дать отпор его собственничеству. В конце концов, именно так мы обычно общаемся.

“Или что?” Я бросаю вызов.

“Или я переверну тебя через прилавок и отшлепаю по заднице”.

“Ты бы не стал!” Я едва успеваю произнести эти слова, как он хватает меня и переворачивает.

Моя грудь прижимается к прохладному камню, и я пытаюсь отодвинуться. Когда он опускает руку на середину моей спины, я замираю, когда его другая рука задирает мое платье, обнажая трусики.

“Хорошая девочка”. Я ахаю, когда он стягивает их, и в процессе у меня отваливаются каблуки. “У тебя потрясающие сиськи, Валери, но твоя задница - это нечто совсем другое”. Его рука начинает массировать меня там.

Я закрываю глаза, пытаясь понять реакцию моего тела на это. Особенно когда он поднимает руку и опускает ее. Шлепок звучит громко в комнате, и укол боли появляется и проходит так быстро, что я не уверена, почувствовала ли я что-нибудь вообще. Я сжимаю свои мокрые бедра вместе, когда мой клитор начинает пульсировать.

Его рука опускается на мою задницу. “Раздвинь”, - приказывает он, когда еще один шлепок приземляется на мою задницу. Хныканье покидает меня, но я делаю, как он сказал. Я немного раздвигаю их, но этого достаточно, чтобы он увидел то, что ищет. “Такой влажный”, - стонет он. “Ты, может, и не голодна, но я голоден”.

Когда рука, прижимающая меня к стойке, покидает мою спину, я почти протестую. Он действительно остановился, чтобы перекусить? Прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, он хватает меня за бедра и раздвигает их еще шире, прежде чем зарыться лицом между ними.