Сложные отношения

Аннотация

– Поздравляю. Мы разведены. Ты свободен и можешь делать, что хочешь. Меня больше ты не увидишь. Никогда! И нашего сына тоже.

–Ты в этом так уверена, моя любимая жена? – ухмыляется он. Опасный прищур глаз мгновенно остужает мою “радость”.

– Бывшая, – поправляю гордо вздернув подбородок.

– Дорогая, мне на штамп в паспорте плевать, – говорит сверкая глазами. – Ты моя жена, Егор мой сын. И я никого из вас не отпускаю!

ОН считает, что работа для него важнее семьи. Пропадает там с утра до ночи, сын его не видит совершенно. А не могу больше так… Я решила уйти.

Только вот ОН с этим решением не согласен.

Глава 1. Настя – Лебедева? Анастасия? – в динамике телефона звучит неприветливый женский голос. – А кто беспокоит? – спрашиваю, не торопясь отвечать на вопрос. – ЗАГС, – отвечают, а у меня от этого слова сердце улетает в пятки. – Вы Анастасия Лебедева? – женщина на той стороне линии, не скрывая своего раздражения, спрашивает еще раз. – Я, – киваю, даже не задумываясь, что собеседник меня не видит. Сейчас я вообще ничего не соображаю, почва ушла из-под ног. – Свидетельство о разводе готово? – Да, – прилетает холодное. – Сегодня успеете подойти или оставляете до понедельника? – Успею, – произношу, крепко сжимая зубы, чтобы не разреветься. – До которого часа работаете? – мне называют время. – Я подойду. Завершаю вызов. Руки невольно повисают, не держат, телефон падает и ударяется экраном об пол. Если он разобьется, то я уже не смогу купить новый. Но сейчас мне на это плевать. Сердце в клочья. Пытаюсь справиться с эмоциями, но не выходит. Они спазмируют горло, образуют ком и не позволяют дышать спокойно. Усилием воли заставляю себя сделать глубокий и максимально спокойный вдох, меня душат слезы. Но вот только плакать ни при каких обстоятельствах нельзя. Сынок не поймет. – Бик-бик, – он лепечет, катая машинку по ковру, загоняет ее под стул и ставит в «гараж». – Ма-ма, бу-бу. – Егорушка, мальчик мой драгоценный, – говорю, присаживаясь на пол рядом с играющим сыном. – Иди ко мне, – раскрываю объятия. Мне как никогда прежде нужно кого-то обнять. Мой полуторагодовалый сын играет в игрушки и не знает, что сегодня он окончательно лишился отца. Дыра в центре груди разрастается с каждой секундой. Лебедев, ну ты и сволочь! Ненавижу! Поднимаюсь с кресла, опускаюсь на пол к сыну, хочу его обнять, но не выходит. Егор недотрога, если сам не захочет, то только попробуй тронь его. Вдруг раздается звонок в дверь, от неожиданности я аж подскакиваю на месте. – Динь-динь, – говорит Егорка, отрываясь от игры с машинками. – То там? – Сейчас узнаем, – отвечаю сыну. Поднимаюсь на ноги, малыш терпеливо стоит рядом со мной и ждет, когда я пойду в коридор, ему интересно. – Идем со мной, – предлагаю, протягивая руку. Егорка доверительно вкладывает свою ручку в мою раскрытую ладонь, сжимаю. От осознания, что вторую ручку ему некому дать, больно колет сердце, но я снова делаю спасительный вдох и гоню прочь печальные мысли. Снова звонок. – Иду! – отвечаю намеренно громко. Надеюсь, меня услышат и перестанут звонить, уж слишком противный звук раздается по всей квартире. – Открывай скорее, – раздается со стороны лестничной клетки голос подруги. – У меня сейчас руки оторвутся! Вере ж поднимать ничего тяжелого нельзя, а она, видимо, с Дашенькой на руках. Ох, блин! И я со всех ног спешу к двери. Подлетаю, одним махом открываю замки и распахиваю полотно. Егор стоит рядом. – Настька! – лучезарно улыбается подруга. Вручает мне гигантскую коробку. – Держи. – Что это? – ахаю. – Фрукты, – произносит торопливо. – Это тоже тебе, – всовывает мне в руки пакет из продуктового магазина. – А это-то зачем? – не могу скрыть своего удивления. – У меня деньги на еду есть, – напоминаю Чудовой и тут же получаю весьма красноречивый взгляд в ответ. – На продукты, может, и есть, – произносит с непрошибаемой уверенностью. – А вот на вкусняшки нету, – заявляет. – Верка, – выдыхаю, с трудом сдерживая всхлип. Она видит наворачивающиеся на глаза слезы, хмурится. – Отставить! – щурится недобро. – Все в порядке, – с трудом справляясь с приступом, говорю. – Если не сейчас, то обязательно будет. Чуть позже. – Во-от! – улыбается, приободряя. – Отличный настрой! – Наверное, – пожимаю плечами. Оставив Егорку с подругой, иду на кухню. Ставлю коробку на стол, выкладываю продукты. На душе тоска потихоньку рассеивается, с приходом Веры я уже не так остро чувствую, что осталась одна. – Вер, ты зачем купила столько клубники? – изумляюсь, доставая прозрачную пластиковую коробку. – И торт, – следом за красными сладкими ягодами ставлю на стол «Прагу». – Отмечать будем! – торжественно заявляет подруга. – Что? – не понимаю. – Свободу твою! Глава 2. Андрей – Андрюх, опять твоя бывшая приходила, – говорит Ворон, как только я переступаю порог базы. – Что хотела? – спрашиваю ради приличия. Бесит она меня. Назойливое поведение достало настолько, что хуже не придумать. Приперается в часть каждый день, выспрашивает все про меня. Мужики уже звонят и ржут, что она ходит сюда как на работу. Я уже в шаге от того, чтобы пойти к руководству и просить перевода в другую пожарную часть. Нет никаких сил выслушивать истерики при каждом ее визите. Достала! – Да особо ничего, – равнодушно пожимает плечами друг и продолжает проверять свое обмундирование. – Ходила, разнюхивала здесь все, – озвучивает то, что понятно и так. Как же бесит меня это все. А то, что ничего не могу с этим поделать, еще сильнее раздражает. Я бы уже давно популярно ей объяснил, что соваться на территорию действующей пожарной части запрещено. Но разве мои слова для нее указ, когда наверху все ее похождения грамотно прикрывают? Она не просто человек с улицы, она генеральская дочь. Которая по щелчку испортит жизнь абсолютно каждому, кто служит при части. – И ты прям позволил это ей делать? – спрашиваю полушутя. Мне с трудом удается представить, будто Алекс станет стоять и спокойно смотреть, как какая-то баба расхаживает взад-вперед вдоль забора. Пусть она хоть трижды дочь генерала, ему на это плевать. У Ворона с женщинами разговор короткий. К Лариске у него особое отношение, это не Настя, которую любят и уважают все, кто работает тут. Мою первую жену, напротив, все ненавидят. – Обижаешь, – отвечает с едкой ухмылкой. – Я посмотрел на нее, подумал и прогнал, – улыбается довольный. Знает, что отхватит от начальства, но все равно сделал. Молодец! Уважаю. Мне же командир под страхом смертной казни запретил хоть что-то против Ларисы говорить. Приказал терпеть и не рыпаться, обещал разобраться с ее отцом сам. Командир надеется на скорое повышение, и я прекрасно понимаю, что если сейчас решу проблемы в личной жизни так, как умею, то он останется на своей должности до скончания веков. Командир мне как отец, я безмерно уважаю его. И поэтому пока что терплю. Не рыпаюсь. Только вот терпение заканчивается слишком быстро. В нашем недопонимании с Настей мы зашли слишком далеко. – Выслушал угроз в свой адрес? – усмехаюсь. Живо представляю всю «красоту», которую только Лариса могла Алексу сказать. – Мне не привыкать к женским истерикам, – говорит Ворон. – Ты знаешь, меня невозможно вывести из себя. – Что есть, то есть, – соглашаюсь. – Феноменальная способность! – Ха-ха, – смеется. – Скорее, здоровый пофигизм. Бросаю сумку на пол, достаю свое обмундирование, начинаю проверять его. Когда ты не один занят делом, то оно идет гораздо быстрее и получается даже как-то ловчее. – Настя-то как? – своим вопросом Ворон попадает прямо в точку. Сердце спазмирует, когда я только думаю о ней и о Егоре. Чувствую себя самым паршивым отцом и мужем, какой только в принципе может быть. – Не знаю, – тяжко вздыхаю. – Не встречался с ней больше? – удивляется. – Нет, – отрицательно киваю. – Даже ни разу не позвонил. Ворон бросает в мою сторону весьма красноречивый взгляд, качает головой, но замолкает. Да и правильно, что тут сказать? Появление Ларисы напрочь перечеркнуло в моей жизни хорошее. Одним махом она взяла и уничтожила все. – Пора кончать с твоей истеричкой, – ни с того ни с сего заявляет Ворон. – Пока рано, – отрезаю. – Мне нужно понять, как ее обезвредить. Если сейчас допущу ошибку, то она исчезнет с поля моей видимости. – И? – прекращает проверку и пытливо смотрит на меня. – Лара знает, что отец ее от всего отмажет, – произношу суровую истину. – Даже если она обольет Настю или Егора кислотой. – Кабздец, – спустя некоторое время Алекс озвучивает мои мысли. – И что ты с этим делать собрался? – Не знаю, – признаюсь честно. – Лекарство от идиотки я еще придумать не успел. – Андрюх, но из-за всяких дур семью рушить, – изумляется Ворон. – У тебя Настька ж огонь! – Пойми, если я сейчас приближусь к ним, то сделаю только хуже, – не могу скрыть своей боли. – А если Настя за то время, что ты телишься и разводишь сопли с бывшей, нормального мужика себе найдет? Что будешь делать? – задает в лоб самый больной вопрос из всех, что только есть. – Возвращать обратно буду, – отрезаю. – Она моя женщина. И жена. – Ну да, ну да, – произносит с ухмылкой. – Она красивая баба, друг. И если захочет, то по одному щелчку пальцев найдет себе нормального мужика. Запомни это. Зло зыркаю на Алекса, киваю на амуницию. – Все проверил? – спрашиваю на эмоциях. Своими словами он надавил на больную мозоль. – Все! – психует. – Тогда иди, – киваю в сторону выхода. – Тогда пошел, – отрезает и с психами выходит из кабинета. Я остаюсь проверять свое обмундирование, но сделать это становится труднее с каждой минутой. Чем больше думаю про любимую женщину и нашего сына, тем сильнее психую и все валится из рук. Чертова Лара! Нахрена ты приперлась? Нашла ж себе хахаля, так и жила б припеваючи с ним! Но нет же. Свалилась на мою голову, нервы треплет. И разбивает мою жизнь. Я не видел и не слышал про нее порядка нескольких лет, расслабился, начал новую жизнь. Встретил самую прекрасную и замечательную женщину на белом свете, Настю мою. А тут снова она. Лезет ко мне со своей нелепой любовью, утверждает, что все обдумала и все поняла. На все мои слова, чтобы валила туда, откуда явилась, ударяется в слезы, а затем и вовсе угрожает Насте вред причинить. Зная характер Лары, я даже рад, что Настя подала на развод. Для нее и Егорушки так будет безопаснее. Лариса кандидат химических наук, она может сделать такое из подручных средств, что мало не покажется никому. Понимаю, что в глазах Насти я сейчас выгляжу настоящим предателем и тварью, но пусть лучше она ненавидит меня, оставаясь здоровой, чем потом все равно будет ненавидеть, но изувеченной. Лара на все пойдет, если узнает, что у меня есть семья. – Кстати! – ко мне заглядывает Ворон. – Твоя Лариса интересовалась, когда ты будешь, – говорит едко. – И что ты ответил? – спрашиваю. – Сказал, что никогда, – отвечает друг. Глава 3. Настя – Андрей не звонил? – интересуется Вера, доедая торт. Она делает это с таким удовольствием, что я не могу не присоединиться. Откладываю на тарелку небольшую порцию, беру ложку и без особого аппетита начинаю ковырять торт. После расставания с Андреем прошло уже достаточно времени, но я до сих пор ничего толком не ем. Никак не могу заставить себя начать нормально питаться, кусок в горло не лезет. – Нет, – признаюсь я, до сих пор находясь в шоке от поступка своего уже бывшего мужа. Он клялся в любви, носил меня на руках, и я даже в страшном сне представить не могла, что с нами случится нечто подобное. Мы любили друг друга, в нашей семье царил мир и лад. А потом бац и появление его первой жены все тут же перечеркнуло. – Как видишь, мы ему не нужны, – констатирую факт. Крепко стискиваю зубы, чтобы не разреветься. Больно. Очень тяжело принимать тот факт, что любимому мужчине на тебя стало резко плевать. Да ладно там на меня! Он совершенно не интересуется жизнью своего долгожданного и единственного сына. За Егорку обидно прямо до слез… Мой мальчик до сих пор ждет, когда к нему приедет отец. Он страдает без своего папы. – Я бы не была столь категорична, – не спешит согласиться со мной. – На торт надо не смотреть, а есть, – резко переводит тему. – Он очень вкусный, – подмечает с хитрым блесков в глазах. – Попробуй, – кивает на тарелку. Смотрю на лежащий на тарелке кусок бисквитно-шоколадного лакомства и не особо горю желанием его съесть. Я вообще последнее время чуть ли не из-под палки есть себя заставляю. – Тебе понравится, – не успокаивается Чудова. – Один из моих любимых, – подмигивает и кладет кусочек в рот. Закрывает глаза от удовольствия. – Хорошо, – сдаюсь. Без особого энтузиазма кладу в рот кусок торта и понимаю, как же сильно ошибалась! – Вера, как вкусно! – не могу удержаться от восторга. Что ж я раньше его не пробовала? М-м-м… Блаженство… Вера принесла очень вкусный торт. Я попробовала маленький кусочек и сразу испытала непередаваемое удовольствие. Теперь вот сижу и ем за обе щеки, не оторвать! А ведь совсем недавно ничего не хотела. – А то! – довольно улыбается подруга. Детвора играет в соседней комнате, теперь она у меня в квартире одна. Я не смогла продолжить жить в том месте, которое создавала для нашей семьи и поэтому переехала в соседний район. Так для меня и Егорушки будет даже лучше. Егорка и Дашенька увлечены игрой. Они не дерутся, не беспокоят нас, и это просто прекрасно. –Ты когда собираешься поехать за свидетельством в ЗАГС? – участливо спрашивает Вера. – Хотела сегодня, – говорю честно. – А теперь вот не знаю. – Почему не знаешь? – хмурится. – Ах, – прячу лицо в ладонях. – Если бы ты знала, как я хочу, чтобы это все оказалось дурным сном, – признаюсь. Слезы льются из глаз, а я даже их сдержать не пытаюсь. – Настюша, – Вера говорит с болью в голосе, она поднимается со своего стула, подходит ко мне и обнимает. – Хорошая моя, держись, – приободряет. – Это все просто надо пережить. Дальше будет лучше. Вера меня понимает, как никто другой, она сама прошла через нечто подобное перед тем, как встретить своего Чудова. Молчу. Сейчас говорить просто нет сил, я чувствую себя сломленной и раздавленной. – Андрей любит тебя, – Вера, сама того не подозревая, подливает масла в огонь. – И Егорку тоже он очень сильно любит. – От любимых не отказываются, – констатирую факт. – Смотря из-за чего, – не соглашается со мной подруга. Вдруг понимаю, что она знает про моего уже бывшего мужа нечто такое, чего не знаю я. Мне становится невероятно интересно. Отстраняюсь. Смотрю Чудовой прямо в глаза. – Подробнее можно? – прошу с легким нажимом. – Прости, но нет, – идет в отказ. – Я вообще ничего не должна была тебе говорить, но проболталась. – Вера! – продолжаю давить. – Говори! С Андреем что-то случилось? Стоит только подумать об этом, как тут же почва уходит из-под ног. Мне становится страшно. – Насть, успокойся, прошу, – продолжает меня утешать. – Все будет в порядке. Слышишь? Мотаю головой. Не хочу. Не хочу! Не хочу!! Ничего не понимаю. – Он любит вас, – заверяет Вера, чем делает только хуже. Сердце разрывается на части от ее слов. – Если бы любил, то не бросил, – заявляю с болью в голосе. – Ладно, хватит страдать зазря, – резко закрываю тему. Как бы сильно не любила Лебедева, больше я не стану по нему убиваться. – Поплакали и хватит, – вытираю слезы. – Вот и правильно, – поддерживает меня подруга. – Ты едешь в ЗАГС? – спрашивает прямо. – А ты с Егорушкой посидишь? – прошу ее. Я не хочу с собой таскать сына по государственным органам. – Ради такого дела, конечно! – улыбается ласково. Обнимаю Верку, все-таки она классная у меня! И сейчас я, как никогда прежде, рада, что она рядом, ведь когда ты чувствуешь поддержку, то даже дышится как-то легче, и раны заживают быстрее. Пусть Вера и жена лучшего друга моего уже бывшего мужа, но она моя подруга. Этого ни одному мужику не изменить. Иду в комнату, достаю из шкафа свой любимый спортивный костюм, быстро его надеваю и понимаю, что после расставания с мужем похудела на несколько килограмм. М-да… Если обычные люди не едят и толстеют, то у меня всё строго наоборот. Я каждый грамм тщательно берегу и потеря нескольких килограмм для меня большое горе. Настроение стремительно портится, ничего не хочется делать, но я не позволяю негативным мыслям завладеть собой. – Настька! Хватит расклеиваться! – словно читая мои мысли, говорит Вера. Подходит ко мне со спины, обнимает и опять улыбается. – Ты сильная! Всё будет гуд! – подмигивает игриво. – Надеюсь, – печально выдыхаю. Лебедев! Из-за тебя я больше не пророню ни слезинки! Иди в баню, мой не дорогой! – Поверь, точно будет, – заверяет меня. – Помнишь, ты мне то же самое говорила, а я не верила? – Помню, – сама не понимаю, как заряжаюсь оптимизмом подруги, теперь у меня достаточно сил, чтобы осуществить все задуманное. С твёрдой решимостью поднимаюсь на ноги, поправляю костюм, привожу в порядок лицо. Нечего выходить на улицу с опухшими и красными от слез глазами, не хочу, чтобы кто-то видел меня такой. При помощи косметики маскирую тёмные круги под глазами, специальными каплями убираю покраснение. Немного выделяю скулы, нахожу свои любимые серьги, которые неимоверно мне идут, надеваю, любуюсь. А затем и вовсе собираю волосы в высокий хвост. Андрей никогда не любил если я убирала волосы, так пусть теперь подавится! Кручусь перед зеркалом, любуюсь получившимся образом и остаюсь довольна собой. – Красотка! – говорит Вера, подмигивает и посылает мне чмок. Я чмокаю ее в ответ. Стараясь не мельтешить перед сыном, быстро обуваюсь, беру сумку, проверяю наличие паспорта и открываю входную дверь. Прямо на лестничной клетке стоит женщина. Понимаю, что она смутно напоминает кого-то. – Вам кого? – спрашиваю равнодушно. По занесенной наверх руке догадываюсь, женщина собиралась нажать на кнопку дверного звонка. – Вы здесь живете? – спрашивает, а сама то и дело пытается заглянуть в квартиру. Мне это не нравится и поэтому спешу поскорее прикрыть дверь. – Вам-то какая разница? – не спешу отвечать на вопрос. Я вообще понятия не имею, кто она такая. – Извините, – тут же меняет свой тон. – Меня зовут Лариса, я ваша новая соседка. – Анастасия, – произношу сухо. Раз соседка, то нет ничего дурного представиться. Глава 4. Андрей – Андрюх, здоров! – Сергей Милашенков видит меня и машет рукой, приветствуя. – Привет! – отвечаю. – Далеко собрался? – киваю на сумку, что несёт на плече. Второй отряд уже завершил свою смену, и парни с чистой совестью разъехались по домам, но вот только это не касается Милашенкова. Серёга перекидывается парой коротких фраз с Саньком Ермолаевым, который идёт с ним рядом, оставляет его одного и подходит ко мне. – Решил до спортзала дойти, – кивает в сторону отдельно стоящего здания. – В нашей профессии отличная форма – половина успеха. – Говори, говори, – смеюсь. – Ты, я смотрю, как всегда, своих проводил, а сам после смены домой не торопишься, – взглядом показываю в сторону КПП. – Тебя жена, небось, заждалась. – Ничего страшного, подождет, – соглашается, даже не думая опровергнуть мои слова. – Ей не привыкать. – Смотри, друг, – качаю головой. – С огнем играешь. Я вот доигрался и теперь, как никто другой, понимаю, к чему приводит, когда ставишь работу на первое место, а семья уже идет на втором. Женщины подобного не терпят совершенно. Но мне хватило пары месяцев после рождения Егорки, чтобы осознать один факт. Если я не начну включаться в процесс воспитания сына, то Настя одна такого наворотит… Хочешь сделать из мальчика мужика, так делай это сам. Не подпускай женщин. Правда, сейчас моя женщина сама растит нашего сына, и я не могу даже издали на него посмотреть. Устал до невыносимости без своих, истосковался. – Кто б говорил, – ухмыляясь кидает мне. – Сам-то давно заявление о разводе забрать успел? – А вот это, – произношу, старательно сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Их слишком много, чтобы можно было все удержать, разрыв с Настей для меня хоть и временный, но крайне болезненный. – Не твое дело. – Ну-ну, – усмехаясь, качает головой. Он не держит зла. Понимает. – Серег, береги семью, пока она у тебя есть, – озвучиваю факт. Кто б мне раньше это сказал, я бесконечно благодарен Насте, что она не позволила нам жить без ребенка, настояла на беременности и родила. – Вот чтобы моя семья сохранилась, я домой не спешу, – нехотя признается. – Теща приехала. Ну ее нахрен, – отмахивается. После пополнения в семье Серегу домой стало не загнать, он лучше останется на базе и будет торчать здесь до позднего вечера, чем отправится домой и начнет помогать супруге. Я вообще в шоке, как его до сих пор терпит жена. Моя Настя меня б давным-давно с таким подходом на порог не пустила. Да о чем я говорю… Она, не дождавшись моих объяснений по поводу Ларисы, подала на развод. Гордая… – Слушай, у нас сегодня вызов был, – подходит ближе и понижает голос. Стреляет глазами по сторонам, словно не хочет, чтобы кто-то нас вместе увидел. – В промзону, на новое предприятие, – продолжает так же тихо говорить. – Наслышан, – усмехаясь, вспоминаю, какими громкими эпитетами парни сегодня утром обсуждали этот вызов. Они говорили так громко и эмоционально, что у любого культурного человека уши в трубочку б свернулись от услышанных слов. Ох, чего я только не услышал! Однако Милашенков не разделяет мой весёлый настрой, он остается крайне серьезным и хмурится, смотря на меня. Его озабоченный вид заставляет напрячься. Похоже, там что-то не ладно. – Серёг, что случилось? – спрашиваю прямо. Если да, то он должен сказать, мы с Милашенковым договорились делиться всем, что в последующем может увеличивать риски при выполнении задания. – И да, и нет, – не спешит отвечать. Видно, как ему не по себе при обсуждении проблемы. – У них жёстко нарушена техника пожарной безопасности, – Серёга то и дело стреляет взглядом по сторонам, не желая, чтобы нас кто-то услышал. – Там, по сути, её вообще нет. Я с трудом три огнетушителя насчитал, и те с сорванными пломбами. – Ещё скажи, что срок годности посмотрел и он оказался просрочен, – не могу скрыть сарказм, хотя здесь совсем не до смеха. – Какой ты проницательный, – бурчит в ответ. – В общем, так. К Командиру ходил, он меня послал. Сказал не лезть, – одаривает меня многозначительным взглядом. – Все понял? – Угу, – киваю. Настроение стремительно летит вниз. Что ж там мутит командир? Почему не прикрывает производство? А еще мне дико интересно, почему он мне разбираться с Ларкой запретил. Неужели ее отец нашу часть заприметил? – Слушай, раз ты здесь, – вдруг мне на ум приходит отличная идея. – Присмотришь за моими? Мне в ЗАГС надо сгонять. – Да без проблем, – соглашается тут же. – Но учти, если будет вызов, то за главного поеду я. – Угу, – киваю. Достаю телефон и пишу в чат парням, предупреждаю об отъезде. – Вернусь, как только смогу. – Не кипишуй, – хлопает по плечу. – Прикрою. Переодеваюсь в гражданку, хватаю рюкзак и выезжаю с базы. Пользуясь свободными дорогами, доезжаю до местного органа ЗАГС в два счета, паркую авто и захожу через боковой вход в невысокое здание. Только переступаю порог, как открывается дверь в кабинет, я вижу выходящую оттуда девушку и у меня перехватывает дыхание. – Настя, – выдыхаю, не в силах себя сдержать. – Андрей, – она замирает, увидя меня, по взгляду вижу, что встречи со мной не ожидала. – Привет, – говорю первое, что приходит на ум. Смотрю на нее и глаз не могу отвести. Красивая… Собрала волосы в конский хвост в отместку мне, я никогда не любил эту прическу, и она это прекрасно знает. Мысль, что Настя думала обо мне, когда собиралась, удивительным образом греет душу и придает надежду, что я еще все смогу разрулить. Не знаю, как надолго меня хватит, если честно. Я прямо сейчас готов бросить все, посадить любимую женщину в свой автомобиль, отвезти домой и рассказать ей все, как есть. Встать на колени, сказать, как сильно люблю и попросить у нее прощение. Эмоции вихрем окутывают меня. Я так виноват перед ней! Так виноват… Но холодный взгляд некогда теплых и любящих глаз живо меня остужает. – Отлично выглядишь, – признаю факт. Но умалчиваю, что ей не мешает хоть немного поправиться. Настя сбросила несколько килограмм, и это отчетливо видно по ее лицу. Как было раньше, мне больше нравится. – Спасибо, – говорит, стараясь не смотреть на меня. Она держится отстраненно и на мои слова толком не реагирует, ведет себя как чужая. Я буквально физически ощущаю возросшую между нами ледяную стену. И как пробить в ней брешь, просто не понимаю. По глазам вижу, Настя меня не простит. Я могу хоть сотню раз объяснять ей, что разрыв был необходимостью и полностью в ее интересах. Моя жена львица, она не дает второй шанс. А я упрямый баран и не отступлю, пока она мне не поддастся! – Ты одна? – озираюсь по сторонам в поисках сына, но не вижу его. – Где Егор? – А вот это тебя, мой дорогой, – говорит на мгновение, не сдерживая свою злость, затем живо прячет ее и больше не показывает. – Больше не касается. Глава 5. Настя Вылетаю из ЗАГСа в полном раздрае чувств, делаю глубокий вдох, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, но ничего не выходит, и слезы в два ручья начинают бежать из глаз, застилают обзор, справиться с ними выше моих сил. Больно. Я не ожидала увидеть Андрея таким… Он разбит и подавлен, даже не присматриваясь, вижу, как ему плохо. Сердце щемит. Внутри все дрожит, душу выворачивает наизнанку. Я так старалась оставаться сильной и стойкой, а по факту оказалась совершенно не готовой к встрече с ним. Увидела и тут же сдалась. Я очень сильно по нему скучаю. – Настя, постой! – за моей спиной раздается голос полный отчаяния и боли. Дыхание перехватывает от его слов, хочется остановиться и развернуться, вновь оказаться в его крепких надежных руках, снова вдохнуть давно ставший родным запах любимого мужчины. Но я не могу позволить себе этой роскоши и поэтому, не видя ничего перед собой, бегу вперед, сердцу запрещаю что-либо к Лебедеву испытывать. Заворачиваю за угол здания, облокачиваюсь на стену и медленно сползаю по ней вниз. Ноги не держат, мне до невыносимости плохо, оставаться стойкой просто нет сил. – Настенька, – вдруг меня подхватывают и поднимают крепкие мужские руки. – Настя, – Андрей прижимает меня к груди. – Прости, пожалуйста, прости меня, родная, – произносит с надрывом. От нежности в его голосе мне становится только хуже. – Пусти, – прошу, отстраняясь. Но он не отпускает. Прижимает к своей груди только крепче и сильнее. Кажется, если сейчас закрою глаза, то эти месяцы нашей разлуки покажутся всего лишь ночным кошмаром. Ах, как же мне хочется, чтобы наша разлука оказалась дурацким снов. Самым страшным сном, который я только видела в своей жизни. – Настя, постой, – просит. Сердце разрывается на куски от боли, что пропитывает каждое его слово. – Пожалуйста, дай мне шанс все объяснить. Замираю. Позволяю себе на мгновение окунуться в прошлое, вновь ощутить себя сильной и счастливой. Самым неведомым образом воспоминания нашего совместного прошлого придают мне сил, я черпаю их столько, сколько могу. Мне нужно держаться. – Мне пора идти, – говорю и поражаюсь звуку своего голоса, он стал какой-то безжизненный и глухой. Я далеко не сразу сама его узнала. Чужой будто. Отстраняюсь, ожидая, что он и дальше будет держать меня, но Лебедев разжимает свои руки, отпуская. Делаю шаг назад. От переизбытка чувств не выходит твердо стоять на ногах. Поэтому получается так, что я немного шатаюсь. Андрей смотрит на меня взглядом полным боли и вины, в его голубых глазах полыхает пожар. И если бы я не знала, какой он спец по укрощению огня, то могла б испугаться. Мой муж пожарный, он спасатель и вытащил всех, кому только довелось попасть в беду в его смену, только не успел спасти меня. Я смотрю на него и от своей несчастной любви сгораю заживо. – Ты хоть ешь вообще? – с тревогой в голосе задает вопрос. Я дергаюсь, не в силах сдержать нервной усмешки, настолько он попал в точку. – Если так дальше пойдет, то придется в больницу лечь, ты же знаешь, что твоя худоба не обходится без негативных последствий. – А это больше не твоя забота, – отвечаю, прикусывая изнутри щеку. Чувствую металлический привкус и понимаю, что я прикусила ее аж до крови. Пусть душа рвется на части, а сердце пронзают сотни острых игл, я не позволю Андрею читать мне морали. – Ты не права, – говорит. У самого же вид хуже, чем у побитой собаки. – Меня волнует все, что касается тебя. – Ты свидетельство о разводе получил? – едко цежу. – Да, – кивает, не понимая, к чему вопрос. – Поздравляю, – произношу, сжимая как можно крепче кулаки. Ногти впиваются в ладони и причиняют боль, но я лишь усиливаю хватку. – Мы разведены. Физическую боль удивительным образом легче перетерпеть, на ней проще сконцентрировать внимание и не позволить разорваться сердцу от боли. Поэтому я старательно продолжаю усиливать нажим, иначе снова меня будут душить слезы. Андрею тоже приходится несладко, я ведь все вижу по глазам. Душевную боль не скрыть, как ни пытайся. Но в отличие от меня, Лебедев сам виноват во всем, что произошло. Ту точку, в которой мы находимся сейчас, выбрал он. Я своего согласия не давала. – Тебя больше не держу, ты свободен и можешь делать, что хочешь, – озвучиваю суровую правду. О том, сколько сил мне требуется, чтобы, сказав эти слова, не скатиться в истерику, Андрей никогда не узнает. Пусть лучше думает, что я разлюбила его, предала. Так будет проще для всех. Мне проще. – Меня больше ты не увидишь, – заверяю его. Я решительно настроена больше с ним не пересекаться по жизни. – Никогда! – добавляю с жаром. – И нашего сына тоже. Андрей обжигает взглядом, на глубине его глаз лишь сильнее начинает разгораться пожар, а мне уже совершенно плевать на огонь, ведь Лебедев забыл о святом. Он больше не интересуется сыном. Если наш разрыв я еще хоть как-то со временем смогу принять и пережить, но Егор… Оставить сына расти без отца, на мой взгляд, совершенно недопустимо! – Ты в этом так уверена, моя любимая жена? – ухмыляется он. Опасный прищур глаз мгновенно остужает мою «радость». – Бывшая, – поправляю, гордо вздернув подбородок. – Дорогая, мне на штамп в паспорте плевать, – говорит, сверкая глазами. – Ты моя жена, Егор – мой сын. И я никого из вас не отпускаю! – Ты уже отпустил, – произношу, полностью лишаясь сил бороться с ним. Собираю волю в кулак, разворачиваюсь и убегаю. Я люблю… Люблю его… Но должна отпустить. Потому что он бросил нас. Меня и нашего сына. Предатель! Глава 6. Настя – Стой! – кричит Андрей, его голос наполнен болью, и я прекрасно слышу, насколько ему сейчас тяжело. Но разве я могу что-то поделать? Понятно же, что ни-че-го. Он сам виноват во всем, что случилось. Бросил меня и Егорку, оставил на произвол судьбы, а теперь утверждает, что он хочет нас вернуть. Нет. ТАК не бывает! Я и мой сын не мячик, чтобы нас вот так просто туда-сюда кидать. – Настя! – Лебедев не слышит голоса разума, его переполняют эмоции, и я вновь его понимаю, они душат и меня. Невозможно так быстро перечеркнуть всё, что между нами было. Воспоминания сейчас являются моим главным врагом. Память помнит все, тело тоже. Они ни на мгновение не позволяют забыть нашу любовь, вырезать и выкинуть её из сердца. Осознание, что всё кончено выворачивает душу наизнанку, а страх перед будущим заставляет дрожать. Я настолько привыкла к присутствию надёжного и сильного мужчины рядом, что просто не представляю, как остаться одной. Андрей ограждал меня от проблем и трудностей, практически всё решал сам, а мне говорил, чтобы я не переживала по пустякам. Он просил, чтобы я спокойно занималась воспитанием сына и домом, остальное он сделает сам. В нашей семье всегда царили гармония и любовь, мы даже когда выясняли отношения делали это без злости. А теперь семьи нет. Теперь каждый по отдельности. Бегу вперёд. От стоящих в глазах слез ничего не вижу, настолько их много, все расплывается, и я несколько раз едва не врезаюсь в прохожих, успеваю увернуться в последний момент. Андрей нагоняет меня. Чтобы знать это, мне не нужно оборачиваться, приближение мужа чувствую кожей. Так было всегда, этого уже никогда и никому не изменить, наша с Андреем связь не поддаётся логике и здравому смыслу, она выше и сильнее. Захлебываясь слезами от горя и тоски, я пытаюсь убежать от единственного мужчины, которого когда-либо любила. Того, без кого не представляю, как жить. Вижу автобус. Ускоряюсь, активно машу руками, всем своим видом прошу, чтобы подождал. Водитель видит меня, я уверена в этом! Он не спешит уезжать, стоит и ждет. У меня открывается второе дыхание, я со всех ног бегу вперед и когда до заветной двери остается пара-тройка метров, она закрывается, автобус приходит в движение, выезжает на дорогу и лишь набирает ход. – Козел! – кидаю в сердцах в адрес водителя. Он ведь видел, что я бегу! Видел и не стал ждать, просто взял и уехал. Скотина! От безысходности не знаю куда теперь деться, Андрей точно нагонит меня, а я его видеть не могу. Слишком больно. Не разбирая дороги иду вперед, бежать все равно больше нет никакого смысла. Слезы градом капают на куртку, оставляют на щеках мокрые дорожки, а на одежде темные следы. Я полностью погрузилась в свои печальные мысли, они только и делают, что утягивают в болото меня. – Дура! Уйди с дороги! – раздается едва ли не над самым ухом. Резко останавливаюсь, спохватываюсь и вижу мчащийся на меня на всей скорости электросамокат, на котором едут сразу двое подростков. Понимаю, что при всем желании столкновения с ними не избежать. Внутри все сжимается в тугой комок, зажмуриваюсь и готовлюсь к острой пронзающей тело боли, но вместо этого оказываюсь в воздухе, делаю едва ли не сальто, а затем приземляюсь и понимаю, что нахожусь в чьих-то крепких надежных руках. – Андрей? – выдыхаю, ошеломленно смотря на своего уже бывшего мужа. – Ты в порядке? – с тревогой спрашивает, внимательно осматривая меня. – Д-да, – киваю растерянно, в голове каша. От близости любимого мужчины кружится голова. Замираем, смотря друг другу в глаза, дыхание перехватывает от бушующих эмоций во взгляде. – Не ударилась? – первым прерывает затянувшееся молчание Андрей. – Нет, – отвечаю честно. – Все в порядке. Пересиливая острое желание остаться в его объятиях, отталкиваюсь от него и заставляю себя отойти. Нам лучше держаться на расстоянии. Но Андрей делает то, чего я совершенно не ожидаю от него. Он берет меня за руку. – Пойдем, – говорит, не давая ни единого шанса отказать и ведет за собой. – Куда? – спрашиваю, ругая себя за слабохарактерность. Любая другая бы на моем месте уже давным-давно все высказала ему, послала на все четыре стороны и была бы права. Только вот я… Я не такая и не могу этого сделать. – Домой тебя отвезу, – заявляет Андрей. – Спасибо, но я лучше на автобусе поеду, – отвечаю. Андрей останавливается, берет меня за предплечья и разворачивает к себе лицом. Опускаю взгляд вниз, у меня нет сил играть с ним гляделки. – Посмотри на меня, – говорит требовательно. Кусаю губы, молчу. Понимаю, что если скажу хоть слово, то снова начну реветь. А я не хочу, чтобы Андрей снова увидел мои слезы. – Настя, пожалуйста, – просит с надрывом. Понимает, что не получит ответ, и поэтому берет все в свои руки. Бережно касаясь моего подбородка, заставляет поднять голову, а затем и взгляд. Когда наши глаза снова встречаются, то мы оба оказываемся в самом настоящем капкане. Чувства не отпускают, они невидимой нитью окольцовывают нас и стягивают, стягивают, пока мы друг в друге опять не растворимся. – Андрюш, мы в прошлом, – говорю, пересиливая себя. – Нас развели. Так давай просто останемся хорошими родителями для нашего сына, – предлагаю. – Ты больше не будешь искать со мной встреч, ведь я теперь никто для тебя. Я буду действовать аналогично. Он смотрит на меня и своим взглядом прожигает дыру. Столько много эмоций бушует на дне его глаз, ошалеть можно. – Нет, Настя, – заявляет без тени сомнения. – Я всегда тебя любил и берег. Ты и Егорка – моя семья, моя жизнь. А вот это, – трясет свидетельством о разводе. – Всего лишь сраная бумага, которой можно подтереться при нужде. – Это свидетельство о разводе, – жестко напоминаю. – Официальный документ, доказывающий, что ты меня разлюбил и отпустил. – Не говори ерунды, – отрезает. Снова берет меня за руку, подводит в своему авто, открывает дверь и помогает сесть на переднее пассажирское. Покорно выполняю все, что он говорит, ведь спорить сейчас с ним бесполезно и не логично. – Поехали, – говорит, садясь рядом со мной. – Я довезу тебя до дома. – Анд.., – хочу возразить, но получаю в свой адрес такой красноречивый взгляд, что мигом замолкаю. Глава 7. Андрей – Лебедев! Где тебя носит?! – накидывается командир, как только я появляюсь на базе. Он дико зол и, как всегда, срывает свои эмоции на подчиненных, не сдерживается и гонит по полной, не разбираясь, кто прав, а кто виноват. Ему пофиг на справедливость. Вот и сейчас он увидел меня и начал орать, аж глаза покраснели от переизбытка эмоций. Но как оно не удивительно, мне совершенно плевать на него и на его крики. Я больше не собираюсь прогибаться под того, кто только и делает, что портит жизнь. Пусть он будет хоть тысячу раз командиром, навстречу ему я идти теперь не стану. Он ведь не идет. Чем тратить попусту время, я лучше найду место в другой части для всего своего отряда, и мы с парнями, как единое целое, перейдем туда. В конце концов, недаром же мы выигрываем каждый раз на соревнованиях. У моего отряда офигенные показатели и любой здравомыслящий командир будет рад видеть нас у себя. – Во время своей смены ты должен находиться здесь! Покидать пределы базы не положено! – продолжает орать, он гонит свою тираду, а я смотрю на него и мне пофиг. Если бы не звонок парней, то я б приехал значительно позже, ведь после встречи в ЗАГСе мне не удалось просто так отпустить свою жену. Я догнал ее, отвел в машину, а после довез до дома. Пусть мы и ехали в полнейшей тишине и на протяжении всего пути не проронили ни единого слова, но я как мог оттягивал наше очередное расставание. К сожалению, оно сейчас неизбежно, увы. Поэтому после звонка с базы мне пришлось бросать всё, завозить Настю домой и, наплевав на ограничение скорости на дороге, мчать обратно. Пока меня не было, Николаич там устроил настоящий разнос. Парни красноречиво описали все, что меня ждет. Приехав обратно, я уже был готов к выносу мозга. Единственное, о чем я сейчас жалею, так это о том, что с Настей поговорить так и не удалось. С сыном увидеться тоже, но это уже не столь критично. С ужасом понимаю, Егорка привык к моему частому отсутствию и сейчас, когда мы живем отдельно, может быть даже хорошо, что мы не увиделись. Меньше травмы у малыша. Не знаю сколько ещё выдержу в таком ритме, честно. Ситуация с неприкосновенностью Лары меня добивает. Моя бывшая – ненормальная, и мы все прекрасно знаем, куда ей дорога, так будет безопаснее для всех. Она до сих пор на свободе лишь из-за возможностей своего отца, но ведь и у него они не безграничны. Видимо, настало время нам по-мужски поговорить. Пусть Николаич дрожит как осиновый лист перед генералом, мне терять нечего. Из-за их дурацких договоренностей, я практически потерял любимую женщину и сына, а это уже ни в какие рамки не лезет. Как бы я не любил свою работу, семьей я дорожу сильнее. И сегодняшняя встреча с Настей мне четко это показала. Да, у меня получается отлично спасать людей, но ведь я делать это могу и в другом городе, и в другой части. Из-за приказа начальника я не в состоянии разрулить собственную личную жизнь, но разве руководство должно вмешиваться в нее? Нет, конечно. Будь моя воля, давным-давно рассказал бы обо всем Насте, отправил ее с Егоркой в деревню к родственникам, или бы вообще договорился с Ромкой и перевез жить своих к Чудову в дом. Только вот, дом у Чудова сгорел, его сожгла ненормальная бывшая, пытаясь устроить романтический вечер, родственники в деревне начали полностью перестраивать свое жилье, а командир строго-настрого запретил обижать Ларочку. Бесит оно все меня. Достало! Я действительно люблю свою жену и не собираюсь её отпускать, что бы там она себе не надумала. После сегодняшней встречи окончательно понял, что нет времени дальше тянуть. Нам нужно поговорить, и это уже даже не обсуждается. Но, блин… Лариса реально опасна, и это единственное действует на меня, заставляя остановиться и не делать резких, непродуманных движений. Прежде, чем объясняться с Настей, я должен придумать, как обезвредить свою бывшую. Не допущу, чтобы она моей семье причинила вред. – Почему тебя нет на базе? – начальник никак не желает угомониться. Он на эмоциях несет всякую чушь, срывает злость на мне и даже слова сказать не дает. Вылавливаю момент. – На обеде был, – наконец, отвечаю. – Или вы мне еще запретите есть? – не поведя бровью, провоцирую. Я ещё не пришёл в себя после встречи с Настей и поэтому на все его попытки показать, кто здесь главный, мне совершенно плевать. – Во время обеда ты должен находиться на базе! – снова орет. – Что вы хотели от меня? – игнорируя его крики, спрашиваю в лоб. – На ошейник надеть, да на цепь привязать? – огрызаюсь. Николаич одаривает меня красноречивым взглядом, но орать перестаёт, и это уже можно считать небольшой победой. – Ко мне зайди, – говорит зло. Разворачивается и быстрым шагом уходит прочь. Я вынужден идти следом. – Василий Николаевич, – начинаю гневно. Находясь при подчинённых, я не мог с ним говорить так, как хотелось, но оставшись наедине уж точно смогу. Уволит – плевать! – Да погоди ты, – отмахивается. – Генерал приезжает. – И что? – спрашиваю, равнодушно пожимая плечами. Мне пофиг на эту новость. – Проблемы не мои. Николаевич снова заводится, но на этот раз себя контролирует. Он поднимается с кресла, руками облокачивается на стол и подаётся вперед. – Эти проблемы сразу же станут твоими. Поверь мне, – начинает угрожать. – Моими они не станут ни при каком раскладе, – заявляю жёстко. – Командир здесь вы, не я. Я знаю свое место, – кидаю ему его же фразу. – Так что проблемы не мои, – разворачиваюсь и выхожу в коридор. – Лебедь! – ко мне подлетает Ворон. – Вызов! – Понял. Бежим! Глава 8. Настя –Егорка, так делать не нужно, – говорю, ласково обращаясь к сыну, пытаясь объяснить, что если он продолжит в том же духе, то все сломает. Бережно забираю у него из рук деталь конструктора, показываю, куда её можно приделать, и помогаю вставить в пазы. С моей помощью соединить части конструктора у него получается с первого раза, и малыш от счастья начинает хлопать в ладоши, тянется за новой деталькой, хочет построить еще. – Вот видишь, – показываю ему на нашу пирамиду. – Какая высокая! Умница! – хвалю сына и глажу его по голове. Я изо всех сил стараюсь держаться бодро и весело, но выходит не очень. В голове неустанно крутится недавняя встреча с мужем, обрывки фраз то и дело всплывают в памяти. Лебедев был так убедителен и искренен в своих эмоциях, что я окончательно растерялась. Теперь и вовсе не понимаю, если он меня любит, то почему тогда решил уйти? На душе тоскливо и грустно, после отъезда Андрея я снова ощущаю разрастающуюся дыру в груди, но ничего не могу с ней поделать. Единственное, что мне остается, так это, крепко стиснув зубы, терпеть невыносимую боль. – Бам! – говорит Егорка, намеренно роняя построенную пирамиду. – Ай-ай, – строжу сына и грожу ему пальчиком. – Теперь собирай, – показываю на раскиданные по ковру детали. Егор поджимает губки, он не хочет убирать за собой и всячески это демонстрирует. Но под моим строгим взглядом начинает ползать по комнате и собирать то, что раскидал. Убирает обычный конструктор обратно в корзину, достает магнитный и начинает строить уже из него. Я очень дотошно отношусь к выбору игрушек и игр для сына. Прежде, чем купить, изучаю все от и до. Мне нравится заниматься с Егоркой по различным методикам, мы чего уже только не прошли! Только вот в последнее время становится все сложнее со временем, я ведь работаю. Уделять сыну столько внимание и времени, сколько хочется, уже не получается. – Насть, а ты что с работой думаешь делать? – вдруг ни с того ни с сего спрашивает Вера, присаживаясь рядом со мной. Она словно читает мои мысли. Причем, уже не в первый раз. – А чего думать? – оборачиваюсь и печально смотрю на подругу. – Мне жить надо на что-то, – озвучиваю суровую правду. Мы с ней уже неоднократно беседовали на эту тему, но я так и не смогла её убедить в своей правоте. С одной стороны прекрасно понимаю Веру, ведь она говорит правильные вещи, но с другой… Учитывая мой личный опыт, считаю, что женщина не должна зависеть от мужчины ни материально, ни финансово. Я могу рассчитывать только на себя, на свои силы и возможности. А уж после развода и подавно. Каким бы ни был замечательным Андрей отцом, он провалился по всем фронтам, когда перестал общаться и видеться с сыном. Такими темпами Егорка в принципе забудет, как выглядит его папа. Вот потом пусть Андрей не удивляется, что чужого мужчину называет отцом. Да, сегодня он мне очень много всего сказал. Лебедев говорить мастер! Но на деле… На деле он не сделал ничего. – С одной справлялась, с двумя тоже смогу, – говорю, а сама не знаю, кого больше хочу убедить, себя или подругу. Очень тяжело тянуть все, что взвалила на себя. – Мне деньги сейчас лишними не будут. Я твердо решила, что в этой квартире долго жить не стану. Сейчас буду копить на первоначальный взнос и куплю жилье, к которому Лебедев не будет иметь ни малейшего отношения. – Но у тебя не останется времени ни на сына, ни на себя, – не успокаивается Вера. Чудова явно не одобряет моего решительного настроя касаемо второй работы, а я не вижу иного выхода из сложившейся ситуации. – Неужели Андрей отказывается платить алименты? – Я ни копейки у него не возьму, – чётко заявляю свою позицию. – Пусть лучше буду вкалывать на двух работах, но своего сына я смогу обеспечить всем необходимым! – говорю с жаром. Сейчас он ничего не платит ни мне, ни Егору. Взыскивать с него через суд я тоже не стану, не нужен ребенок, так я воспитаю его сама. Только вот пусть потом только попробует подойти к МОЕМУ сыну и что-то сказать про отцовство! Я ему выскажу тогда, какой он на самом деле отец. Не отец, а донор биоматериала! Вот кто! – Насть, ну это ведь глупо, – Вера присаживается рядом со своей дочкой и начинает ей помогать складывать из кубиков пирамидку. – Андрей любит Егора, он его отец, так пусть помогает. – Нет! – встаю в позу. – Он ушёл из семьи, не дает ни копейки на ребенка и не желает с ним видеться. Пусть валит на все четыре стороны! – заявляю с опасным блеском в глазах. – Ты не права сейчас, – всё так же ласково говорит Вера. Она старается настоять на своем, но не хочет выходить на конфликт. А я от переизбытка своего возмущения сдерживаюсь с трудом. – Дашуля, не сюда, – смеясь, перехватывает у дочки кубик, но тот выпадает у неё из рук, падает на пирамидку разрушая её, а упавшие на ковёр детали сметают магнитный конструктор. Детки застывают. – Так, давайте убирать игрушки, – произношу авторитетно. – Пойдемте делать блинчики и пить чай! –Дя! – хлопает от счастья в ладоши Даша. – Хи-хи, – вторит ей Егор. Помогаю детворе навести в комнате порядок, а Вера тем временем наводит тесто на блинчики. Пока мы убираем игрушки, в комнате стоит шум и гам. Я далеко не сразу понимаю, что у меня звонит сотовый, а когда замечаю, тот уже перестает вибрировать. Затем начинает снова. Оставляю детишек одних и иду проверять, что за звонок. – Лебедева Анастасия? – спрашивают на том конце провода. – Да, – настороженно отвечаю, а сама пытаюсь сообразить откуда, может быть, звонок. – Вы присылали нам свое резюме. Мы ознакомились и готовы пригласить вас на собеседование, – продолжают говорить со мной сухим, сдержанным тоном. – Подскажите, когда вы сможете подъехать? – Может быть, завтра? – делаю предположение. Надеюсь, Вера сможет остаться с Егором, пока я буду на собеседовании, ведь если они согласятся взять меня на работу, то это будет лучший вариант. – Мы вас можем записать на пятницу, – вновь удивляют меня своим ответом. Ждать довольно-таки долго, но делать нечего. Не стану же я их торопить. – Хорошо, – соглашаюсь. Мне называют адрес и время, а я понимаю, что это промзона, которая расположена рядом с пожарной частью Андрея. Ох, не пересечься бы с ним. Прощаюсь с возможным работодателем, завершаю вызов и вдруг слышу непонятный шум в коридоре. Осторожно подхожу к глазку и с интересом смотрю на лестничную клетку. Там моей новой соседке рабочие заносят огромный диван. – Ты чего здесь торчишь? – тихо подкрадывается Вера. – Да вон, – киваю на “глазок”. – Ларисе мебель привезли. Вера подходит к двери, смотрит в нее и хмурится. – Что-то она мне не нравится, – озвучивает свои мысли. – Вот увидишь, вечером придет к тебе звать на чай. – И что? – пожимаю плечами. – Она только заехала, нет ничего дурного, чтобы познакомиться и подружиться с соседями. – Ты права, – соглашается Вера. – В этом нет ничего плохого. Только вот она мне не нравится, – заявляет категорично. – Да нормальная она, – отмахиваюсь от слов подруги. – Чем перемалывать кости соседям, лучше пойдем блины делать. Хоть с пользой время проведем. Глава 9. Андрей – Андрюх, у тебя все? – спрашивает Ворон, как только выхожу из здания на улицу. Поднимаю забрало, делаю спасительный вдох относительно свежего воздуха и спешу к своим. Помимо нас на объекте работают еще два пожарных расчета из соседней части. – Все под контролем, – спешу успокоить парней. – Мы здесь лишь в помощь, события не форсируем. На рожон не лезем, – отдельно выделяю последнюю фразу и окидываю взглядом каждого них находящихся рядом со мной парней. – Лебедь, ну они ж не справляются, – Сокол кивает в сторону открытого горения, с которым другая бригада не в состоянии совладать. Я не спорю, мужики стараются, но им без нашей помощи этот огонь не обыграть. – Мы начнем лишь после того, как нас попросят, – произношу с нажимом. – Сказал же, не вмешиваемся. Стоим и ждем. Сталкиваемся с Костяном взглядом, тот очень долго не отводит в сторону глаз, но в конечном итоге сдается. – Понял тебя, – говорит недовольно. – Не лезу. – Вот и не лезь, – сурово повторяю ему. – Особо желающим отличиться предлагаю по завершению смены сделать это на тренировочной площадке. Поняли? – Да, – протягивают лениво. – Отлично! – бросаю парням, замечаю старшего смены из отрядов, который задействован в пожаротушении и решаю к нему подойти. – Ворон, – зову Алекса. – Здесь, – вальяжно поднимает руку. – За старшего, – кидаю ему. – И без глупостей, – произношу, безотрывно смотря в глаза Соколу. Он парень горячий, может полезть, куда не нужно, не дождавшись приказа. Давно ждет, когда я ему по шее надаю. – А ты куда? – удивляются парни. – Надо отойти, – коротко бросаю перед тем, как оставить своих. Ухожу от ребят чуть дальше и пока иду к коллеге, еще раз осматриваю пылающее от огня здание. Интуиция вопит, что-то все идет слишком гладко, и мне это не нравится. Сокол прав, ничего хорошего от огня ждать не придется. Все еще впереди. – Как успехи? – после стандартного приветствия и рукопожатия интересуюсь у старшего смены соседнего отряда. – Удивительно легко идем, – отвечает, внимательно наблюдая за тем, как его расчет выполняет поставленную перед ним задачу. – Тоже не нравится, как идет? – спрашиваю, ухмыляясь. Интуиция… Кто б тебя заткнул. Вот честное слово, порой только мешаешь думать. – Да нормально все идет, – отмахивается от моего вопроса, как от назойливой мухи. – Не нагнетай. Мы стоим лицом к зданию, внутри которого бушует огонь и молча наблюдаем за тем, что происходит. Я пытаюсь разобраться, что именно меня настораживает, ведь Сливин прав, тушение открытого огня удивительным образом легко идет. Все слишком гладко, слишком просто, а это значит, что нас ждет подвох. Понять бы где. Иначе можем огрести по полной. Огонь коварен и крайне хитер, кто хоть немного знаком с ним, со мной сейчас спорить не станет. Даже когда ты думаешь, что все потушил и уже нет угрозы для окружающих, он может высунуть свою горящую морду и шандарахнуть со всей дури. – Мои парни практически закончили, – внимательно следя за действиями, произносит Сливин. – Осталось только пролить помещения изнутри и можно с чистой совестью сваливать на базу. Жестом показывает, чтобы его команда заходила в здание. Идиот! Он ведь сейчас людей подставляет по полной. Обстановкой не владеет, в здании не был, не понимает, где именно и как сильно огонь повредит здание. Но разве я должен вмешиваться и осуждать приказы руководства? Нет, конечно. Я несу ответственность только за своих ребят. – Думаешь, все закончилось так быстро? – что-то мне не верится. Так гладко все не бывает. – Ты так в этом уверен? – продолжаю хмуриться. – У тебя есть повод сомневаться? – не сдает своих позиций, а я лишь сильнее напрягаюсь. Дело не ладное, и это поймет даже дурак. Как Сливин не видит того, что у него прямо перед глазами? Нужно дать команду парням выходить. – Что-то твои слова мне не внушают доверия от слова совсем, – произношу честно. – Вытаскивай своих оттуда. – А ты мне еще поуказывай, – огрызается. – Считаешь, что только твоя бригада может быстро справляться с открытым огнем? – наконец выдает причину своего дурного настроения и спешки, с которой работает его расчет. Сливин посоревноваться на скорость с моей бригадой решил. Придурок! Мне хочется схватить его за грудки и встряхнуть хорошенько, чтобы неповадно было. Огонь не прощает халатность и спешку. Если поторопишься, то потом останешься пепел счищать. – При чем здесь мои парни? Мериться с ними нечем и нечего, – жестко ставлю его на место. – Пожар не соревнования, здесь не нужно на скорость. На качество нужно, – говорю, с трудом перебарывая нарастающее раздражение. Кусок идиота! Разве можно вот так тупо подставлять своих людей?! Словно в подтверждение моих мыслей внутри здания происходит грохот, от которого сотрясаются окна в соседних домах. Следом раздается еще один. И, наконец, третий. Из крыши здания вырываются языки пламени, шифер трещит и лопается, куски летят вниз. – Твою мать! – начинаю откровенно материться, а сам параллельно закрываю забрало и понимаю, что если немедленно не прийти на помощь находящимся внутри парням, то им хана. Время идет на минуты. Если не на секунды. Мать твою за ногу, Сливин! Ты не придурок. Ты дебил! – В здании деревянные перекрытия! – озвучивая новость, которой в данной ситуации хуже не придумаешь, к нам подлетает Сокол. На его лице написаны ровно те же эмоции, что испытываю и я. Костян в полном обмундировании, готов в любую секунду ринуться в бой, и я знаю, что одно мое слово и он это сделает. Только вот, я никогда не стану так тупо рисковать жизнью своих людей. Следом за Соколом к нам подлетает весь мой “крылатый” отряд: Ворон, Грач, Ястреб. Парни полны решимости ринуться в бой, и я их прекрасно понимаю. Только вот, в данной ситуации ни в коем случае нельзя рисковать, и так уже налажали по полной. Деревянные перекрытия, мать его! Как об этом можно было не знать?! – Сколько там твоих? – накидываюсь на Сливина. – Все, – говорит, стремительно бледнея. – Кабздец! Глава 10. Андрей Возвращаемся на базу еле живые от усталости, руки поднять тупо нет сил. Неимоверно хочется сходить в душ, отмыться, после жахнуть стопочку и завалиться на диван. Желательно, чтобы не трогали, ибо после сегодняшнего звездеца каждому из нас нужно прийти в себя. Было сложно. Но вместо этого мы едем обратно на базу, приводим своё обмундирование в порядок, кое-как отмываемся в душе от копоти и гари, отправляемся в комнату отдыха и тупо ждём новый вызов. Чутье подсказывает, что он обязательно будет. И не один. Теперь мой боевой расчет должен прикрывать не только свой периметр, но и половину соседнего. В той части почти не осталось людей. Обрушение здания привело к серьезным последствиям и каким-то чудом всем, кто находился под завалами, удалось выжить. К приезду спасателей и медиков уже все были обнаружены и вытащены на свежий воздух. Наш “крылатый” отряд вернулся обратно практически в полном составе, жаль, что не обошлось без потерь. Сегодня у нас отличился Ворон. Когда началось очередное обрушение, он успел грамотно среагировать, сам подставился, но благодаря мужеству Алекса Соколу удалось вытащить двоих парней. Воронцов сейчас находится в больнице, я настоял на госпитализации. Пусть отдохнет недельку, подлечится, чем будет травмированный скакать. Алекс тот еще фрукт. Если его не ограничить в действиях и не привязать к кровати, то так и будет скакать. Обычным больничным с ним не отделаешься, отправившись на лечение амбулаторно, он останется на базе и будет тусить здесь. Нафиг надо! Жаль, что парням с соседней части не так сильно повезло, они практически полным боевым расчетом попали в стационар. Двое из них отправятся сразу в палату, один в реанимацию, он слишком много нахватался дыма. А четвертому прямой путь на операционный стол. Его завалило пипец, мы еле смогли разгрести завал. У него открытый перелом, потеря сознания и вероятнее всего внутреннее кровотечение, врачам придется не сладко. Мужики не погибли лишь благодаря нашим слаженным и отточенным действиям. Они живы, и это самое главное. – Лебедь, там твоя Лариска приехала с папенькой, – ржет Серега Грачев, Грач. – Ходит по базе, носом водит, тебя ищет. – Пускай хоть обыщется, – недовольно кидаю. – Если не явишься, тебя Николаич заживо сожрет, – напоминает Ястреб. – Похрен, – отмахиваюсь от его слов. Я слишком устал, чтобы играть в дебильные игры с начальством. – Главное, чтобы не тронул вас. – Да мы у него поперек горла и так стоим, – смеется Серега. Делает характерный жест рукой. – Подавится, – подтверждает Сокол. – Вот и славно, – заявляю, откидываясь назад. Ложусь на лавку, закидываю под голову руки и смотрю в потолок. – Алекса жалко. – Да Сливин придурок! – взрывается Грачев. – Своих подставил по полной, нас едва не угробил. – Серег, Ворон прекрасно понимал, куда идет и зачем, – напоминаю ему. – После сегодняшнего инцидента авторитетно заявляю, нормальный он парень, – Сокол признает свое поражение. – Пусть и мажор, похрен, – отмахивается. – Все обвинения, что говорил в его адрес, снимаются. – Ты еще Алексу самому скажи эти слова, – говорю как бы между делом, но остаюсь совершенно серьезным. – Пф-ф, – качает головой. – Обойдется. – Он, на минуточку, жизнь тебе спас, – напоминаю ему. – Если бы Ворон не среагировал, то тлели б сейчас твои кости. – Знаю, знаю, – отмахивается от моих слов. – Поблагодарю. – Во-во, – серьёзно смотрю на него. – Ты болтай, да не забывайся. Чувствую, как в кармане звонит телефон. Нащупываю его, достаю, вижу имя абонента, и внутри все обрывается. Настя. Резко сажусь на скамейке, сердце начинает бешено колотить. Моя жена после нашего расставания еще ни разу мне не звонила. Поднимаюсь со скамейки, жестом даю понять парням, чтобы меня ни в коем случае не беспокоили и выхожу из раздевалки. Найти уединенное место на базе тот еще квест, но я ведь не я, если не буду знать все пути для отхода. Быстрым шагом пересекаю коридор, захожу в класс, где у нас проводятся занятия. Он, как всегда, стоит незапертым и пустым. – Слушаю, – принимаю вызов, как только за моей спиной закрывается дверь. – У вас с Егоркой все в порядке? – спрашиваю основное, что меня беспокоит. – Да, – на том конце провода горько всхлипывает Настя, у меня внутри все переворачивается от ее боли. – Настюш, родная, что случилось? – тут же забываю об усталости, о наших проблемах в отношениях. Закрываю глаза, представляю ее, даже через расстояние я чувствую свою любимую каждой клеточкой тела. – Пожалуйста, не молчи, – прошу. У самого аж дыхание перехватывает от напряжения. – С тобой все в порядке, – выдыхает в трубку, наконец. – Конечно, со мной все в порядке, – спешу заверить любимую. – Ты чего так разволновалась? – По новостям сказали, что при тушении пожара произошла авария, и пожарный расчет в полном составе попал в больницу, – говорит уже чуть спокойнее, но все равно то и дело всхлипывает. – А там на видео была машина. Твоя, – каждое слово дается с трудом. Нервы у Насти не выдерживают напряжения. Понятно… Вот сколько раз я просил не смотреть эту чушь! Но Настя снова включает и лишний раз начинает переживать. Словно повода для беспокойства у нее больше нет. – Мы помогали на вызове, – поясняю спокойным, сдержанным тоном. Не хватало еще сейчас, когда она в таком состоянии, выливать на нее свое раздражение. – В больницу попал отряд из соседней части. Про то, что едва не набил морду их начальнику решил тактично промолчать, как и про личное участие в спасении. Насте сейчас и так несладко приходится, лишняя нервотрепка ей не нужна. – Понятно, – шепчет едва слышно. По голосу понимаю, она хочет положить трубку. А я не готов. Чувствую, что если сейчас прервем разговор, то я ее окончательно потеряю. Вдруг вижу, как дверная ручка опускается вниз и понимаю, что мое уединение закончилось. Кому-то потребовался класс, и я буду вынужден отсюда убраться. Немедленно. – Настюш, можно я завтра после смены к вам заеду? – спрашиваю, не желая прощаться с женой. На том конце провода повисает молчание. В моей груди разрастается паника. – Насть, я ненадолго, – обещаю ей. – Андрей, – говорит по-прежнему тихим голосом. – Ненадолго не надо. Дверь в класс открывается, и на пороге возникает та, кого я желал видеть в самую последнюю очередь. – Лебедев, – хитро щурится Лара. – Вот я тебя и нашла, – ее глаза горят опасным блеском. Глава 11. Настя – Перезвоню, – кидает Андрей и тут же скидывает вызов. От его ледяного тона мне становится не по себе, такое ощущение, будто сердце взяли и погрузили в морозильную камеру с температурой в минус сорок. Он так спешит закончить наш разговор, что прерывает меня едва ли не на полуслове. Странно. Совсем на него не похоже. В последнее время он вообще сам не свой и ведет себя как чужой. Про боль и разочарование, через которые мне пришлось пройти по его вине, вообще говорить не желаю. Тот Андрей, которого я любила, и тот, что есть сейчас – два совершенно разных человека. Не двигаясь с места еще пару мгновений, позволяю себе посидеть в тишине. Дети спят, мы с Верой все-таки смогли малышню утихомирить. Конечно, нам было это сделать очень сложно, ведь уложить спать двух жаждущих играть малышей то еще приключение. Но мы справились! И это счастье. Правда, у каждой из нас после этого укладывания дергается глаз, но, если бы оставили детей без сна, вечером вообще не представляю, что было. Собираюсь с силами, закрываю глаза. Вспоминаю наше счастливое прошлое, ищу в нем силу. Разумом понимаю, что я должна его отпустить. Мы с Лебедевым разведены и теперь каждый будет идти своей дорогой. Но что-то пошатнуло мою решимость… Может, слова. Может быть его забота и искренность. Или нежность во взгляде, с которой Андрей смотрел на меня. И боль, что переполняет мужчину. Встаю с края ванной, подхожу к раковине, открываю холодную воду и умываюсь. Мне нужно прийти в себя, ведь выходить к друзьям в подобном состоянии банально неприлично. Кое-как привожу себя в порядок и возвращаюсь к друзьям. Они ждут меня на кухне. – Ну что? – спрашивает Вера, как только видит меня. Глаза подруги наполнены тревогой и страхом. – Он не пострадал, – сообщаю радостную новость. Сажусь на стул – Вот видишь, с Андрюхой всё в порядке, – ободряюще произносит Рома. Понимаю, он хочет меня успокоить, но вот только ничего из этого не выходит. Мне все равно не по себе. – Я ж говорил, пока он со своим крылатым отрядом, с ним ничего не случится. – Угу, – киваю головой и закусываю щеку изнутри. Чувствую солоноватый вкус, видимо прокусила до крови. Меня переполняет страх за Андрея, ведь его профессия опасна и сложна, он каждый день ходит по краю. Если раньше я думала, что жить с пожарным романтика, ведь он каждый день спасает людей, и это так здорово, то после рождения сына мое отношение к профессии мужа изменилось. Кардинально. Если раньше после каждой его сложной смены мы разговаривали часами, долго любили друг друга, не отлипали, дарили тепло. Мне очень важен тактильный контакт, и Лебедев знает это прекрасно. А сейчас… Сейчас все не так. Я очень сильно переживаю за Андрея, но вот только коснуться его не могу. И это ужасно. Оказывается, чтобы понять как сильно дорог человек достаточно лишь представить, что его больше нет, и тогда жизнь заиграет новыми красками. В моем конкретном случае получился глухой черный квадрат. Представила. Хватит. – Настюш, всё образумится, – Вера видит мое состояние и пытается хоть как-то приободрить. В глазах подруги плещется искренняя забота и нежность. Вера чудесная. Она добрая, честная и вместе с тем сильная. Я никогда прежде не встречала столь светлых людей, как она. Они с Ромой просто созданы друг для друга. – Я слышала женский голос перед тем, как Андрей положил трубку, – набираюсь решимости и признаюсь. Меня очень сильно терзает то, что я слышала перед тем, как Лебедев завершил вызов. Уверена, он это сделал не без причины. – Это не могла быть Лариса? – предполагает Вера, бросая довольно красноречивый взгляд в сторону мужа. – Лариса? – ахаю. – Его первая жена? – от переизбытка эмоций меня начинает потряхивать. Смотрю на Веру, на Рому и понимаю, что это она… Других вариантов просто быть не может! Не даром мне тогда показывали фотографии. Значит, то был не фотошоп и не тупая попытка меня задеть за больное. – Да ну, брось, – Чудов уж слишком наигранно и беззаботно отмахивается от моих слов. Но я замечаю, что он выглядит более напряженным, чем был минуту назад. – Ром, что происходит? – спрашиваю в лоб. Ходить вокруг, да около совсем не моя тема. Я до сих пор не могу прийти в себя после сказанных Андреем в машине слов. От его признаний и крепких объятий до сих пор то и дело пробегают мурашки по коже. Мне дико не хватает его, я больше так не могу. Но и простить его не могу тоже. Чудов хмурится, переглядывается с женой. – Да расскажи уже ей, – едва ли не молит она. – Вер, это должен сделать Андрей, – стоит на своем Рома. – Ребята, – недобро щурясь, смотрю поочередно на каждого из них. – Рассказывайте мне что происходит. Меня трясет. От переизбытка эмоций, от волнения за Андрея, от всего, через что мне пришлось пройти. Нервы не выдерживают. – Настюш, успокойся, – первой со стула подскакивает Вера. Подруга наливает в стакан воды, капает несколько капель с характерным ароматом и дает мне. – Пей, – говорит строго. Дрожащими руками беру стакан, подношу его к губам и делаю небольшой глоток. Исходящий от воды запах напоминает детство. – Пей давай, – Вера стоит надо мной и сверлит меня взглядом. – До конца! – Угу, – на мгновение закрываю глаза, понимая, что нет смысла противиться. Допиваю успокоительное, возвращаю тару на стол. Скрещиваю руки на груди и поочередно смотрю на друзей. После лекарства стало немножечко легче. – А теперь рассказывайте, во что вляпался мой Андрей, – требую. – Почему он позволил нам развестись, не помогает мне с сыном и вообще делает вид, будто ни меня, ни Егорки не существует. Глава 12. Андрей – Ларис, дай пройти. Равнодушно смотрю стерве в глаза. Она, конечно, вырядилась так, что у меня начинает пестрить в глазах и за яркими цветами. Не получается сконцентрироваться на глазах бывшей. А мне нужно четко понимать, что у нее на уме. Ядовитого салатового цвета куртка, конечно, шикарно смотрится с шоколадной юбкой, но уж слишком от нее рябит в глазах. Внимание притупляет. Я еще от пожара не отошел до конца, а скоро у нас будет новый вызов. Вот прям чую. А чутье меня ни разу еще не подвело. – А если не дам – спрашивает с хищной улыбкой. Бросает в мою сторону томный взгляд. Завожусь с пол-оборота. Прямо руки чешутся поднять ее и отставить в сторону, а затем спокойно пройти в коридор. Достала! Но я этого не делаю. По крайней мере, пока. – Отойди, – требовательно повторяю свою просьбу. – Лебедев, ну что ты такой душный? – игриво куксится, отводит взгляд в сторону, снова “стреляет” в меня глазами. Она из кожи вон лезет, чтобы меня зацепить. – У тебя был сложный вызов, так давай пошалим? М? – предлагает, проходясь по моему телу оголодавшим пламенным взглядом и облизывает свои увеличенные до неприличия губы. С трудом перебарываю свое отвращение. После пластики Лару стало совсем не узнать, а эти губищи… Они у меня ассоциируются с совершенно другим органом. И никаких приличных ассоциаций даже в помине нет. – Парням предложи, – недобро ухмыляясь, киваю в сторону раздевалки. – Там каждый вернулся со сложного вызова и каждому нужно сбросить пар, – не свожу с нее равнодушного взгляда. – Может согласится кто. Хотя зная твою историю, вряд ли. Но об этом я тоже не спешу говорить. – Хам! – шипит разъяренно. Мне тут же прилетает звонкая пощёчина, даже толком не успеваю договорить. Ларису распирает гнев, она стоит напротив меня, глаза вытаращены и полны злости. Она бесится, а мне на ее чувства плевать. Единственное, что меня беспокоит, моя семья. И то, что я не могу быть с ними вместе пока не избавлюсь от бывшей. – Лара, – предупредительно рычу. Звук моего голоса вибрируя отлетает от стен и разносится по округе. – Между нами всё кончено, – произношу, твердо чеканя каждое слово. – Кон-че-но, – проговариваю еще раз, но уже по слогам. – Я тебя не люблю. Остыл я. – Андрюшенька, милый, – ухмыляется без грамма переживания или волнения. – Кому сейчас нужна любовь? – с едкой ухмылкой на своих гигантских губищах задаёт вопрос. – Мне нужен ты, – тычет пальцем мне в грудь. – Только ты и никто больше, – стреляет взглядом в пах и судорожно вдыхает. – Не нравится отсутствие реакции на прикосновения? – усмехаюсь. – Да, Лара, даже моему телу на тебя глубоко начхать, – озвучиваю чистую правду. Больше не собираюсь ее скрывать. Если командир по приказу генерала уволит меня, то пофиг. Пусть увольняет! В конце концов свет клином на этой работе не сошелся. Уверен, без работы я не останусь, при желании всегда можно найти через кого устроиться на хорошую должность. Единственное, так парней своих не хочется оставлять. Они ж мне как семья, мы вместе уже очень долго. Начинаю считать и понимаю, что с некоторыми даже не один десяток лет иду бок о бок. Охренеть! – Мне плевать, что ты там хочешь и что тебе нужно, – продолжаю высказывать Ларисе свое отношение. – Ты не привлекаешь, не заводишь и вызываешь полнейшее отвращение. Все кончено. Наша история закрыта. – Ну ладно тебе, я была не права, – Лариса пропускает мои слова мимо ушей и вновь заводит старую пластинку. – Прости меня, – просит без грамма сочувствия. Делает шаг вперёд становясь еще ближе ко мне. Задолбала! Вот честно. Сил уже никаких на ее выходки нет. Лара удивленно моргает. Она не поняла всей сути только что произведенной перестановки. По глазам считываю все, что происходит у нее в голове. Я сделал так, что Лариса оказалась в кабинете, а я в коридоре. По-хорошему, я свободен и могу идти, куда заблагорассудится. В пределах части, конечно же. Но уходить от своей бывшей я не спешу. Если уж разбираться с Ларой, то здесь и сейчас, ибо откладывать дальше наш разговор я не собираюсь. Наоткладывался сполна. Нависаю над Ларисой, гневно смотрю на нее и напираю. Эмоций слишком много, их не обуздать. – Никогда, – рычу, грозно сверкая глазами. – Слышишь? – рявкаю зло. – Никогда мы с тобой не будем вместе. Все поняла?! Руки чешутся взять и захлопнуть дверь, чтоб мои глаза больше эту дрянь не видели. Я семью по её вине, считай, потерял. Ну… И по своей собственной дурости. Не нужно мне было от Насти скрывать про Ларису, ни про возвращение, ни про приказ командира. Завтра же утром поеду к ней и расскажу всё. Признаюсь в своих грезах. Буду надеяться, что простит. Я сейчас прекрасно понимаю провинившуюся и нашкодившую собаку. На себе испытываю то чувство, когда псина сидит в углу, смотрит на своего человека и молчит. – Лебедев, одно моё слово и ты вылетишь отсюда, как щепка, – шипит, гневно сверкая глазами Лариска. Словно меня еще можно остановить… – Пф-ф, – усмехаясь, делаю шаг назад, развожу руки в разные стороны. – Дерзай! – бросаю ей вызов. – Вперёд и с песней! Лариска явно не ожидала от меня ничего подобно. Находясь в полном шоке, она открывает и закрывает рот, но не в силах проронить ни единого звука. Она не отдает отчет своим действиям. За спиной слышу непонятный посторонний шум, поворачиваю голову в его сторону и прислушиваюсь. Пытаюсь разобраться, кто там идет. – Ларочка, вот ты где, – из-за угла выходит генерал. Следом за ним идёт свита, которую возглавляет наш командир. – Я здесь, пап, – пренебрежительно бросает Лариска. – Смотрю, ты нашла Андрея, – тепло мне улыбается генерал. Пожимаем друг другу руки, провожу экскурсию по части, рассказываю о достижениях и неудачах. Особенно тщательно расписываю причины последних. – Лебедев, идем со мной. У меня к тебе есть серьезное предложение, – говорит генерал. – Василий Николаевич, вы не против, если мы займем ваш кабинет? – деловым тоном обращается к моему начальнику. – Конечно-конечно, – сразу же соглашается он. – Пожалуйста, проходите, – продолжает перед генералом выстилаться. – Идемте. Я вам все покажу. Глава 13. Андрей После смены первым делом прыгаю в тачку и собираюсь поехать к Насте, нам уже давно было пора поговорить. В голове прокручиваю предстоящий разговор, размышляю как объяснить причину своего отвратного поведения за последние несколько месяцев и понимаю, что не могу придумать даже мало-мальски вразумительных аргументов. Каждая из версий похожа на бред. – Андрюх, – через приоткрытое окно ко мне в тачку заглядывает Воробьев. – Ты меня до дома не докинешь? – спрашивает прекрасно понимая, что не откажу. – Садись, конечно, – снимаю блокировку с двери. Яр ее открывает и заскакивает в салон. – Спасибо, – благодарит, кидая сумку на заднее сиденье. Трогаю авто с места, выезжаю за КПП и с чувством выполненного долга еду в сторону дома, где сейчас живет Настя. Ястребу по пути. – Ты Ворону не звонил? – задает беспокоящий каждого из нас вопрос. – Он вчера трубку не брал. – Да он дрых, – отмахиваюсь. – Сейчас по-любому обходы, врачи, – перед глазами встают обыкновенные больничные будни. – Как освободится – наберет. Не волнуйся ты так, – стараюсь говорить как можно спокойнее. Я не стану показывать свою обеспокоенность длительным молчанием Ворона, Ястреб прав, наш друг со вчерашнего дня не берет трубку. – Слушай, – произносит Яр со странным блеском в глазах и поворачивается ко мне всем корпусом. – Больница по пути. Давай заедем, – предлагает. Навестить Алекса святое дело, но я понимаю, что сейчас не смогу. Если уж решил разобраться в личной жизни, то нечего метаться. Нужно действовать. – Яр, у меня дела, – решаю не откладывать намеченный разговор. Он будет непростым для меня, ведь крайне нелегко признаваться в своих ошибках. – Такие дела, которые не подождут? – щурит взгляд. – Это же Ворон! Он жизнь Соколу спас. – Не могу, – отрезаю жестко. Тоном показываю, что тема закрыта и я не намерен ее продолжать. Удивительно, но Ярослав понимает с полуслова. – Меня у ворот выброси, – просит, залезая в телефон. Я безотрывно слежу за дорогой, ситуация сложная. Утро. Час пик. Все спешат на работу и лезут вперед, нарушая все нормы ПДД, не вмазаться в ДТП и остаться с целой машиной мне помогает лишь удача и сноровка. Стараюсь лишний раз не отвлекаться на Ястреба, пусть тот галдит, разговорами он не помешает. Но чем дольше стоим в пробке, тем сильнее я хочу вернуться назад. Бросить тачку и поехать на общественном транспорте. В голове неустанно крутится недавний разговор с генералом. Он вышел весьма напряженный. Омельченко прекрасно знает о проблемах своей дочери и о том, что у меня есть семья. Даже про мой развод он тоже в курсе. Надо отдать должное мужику, он под страхом смертной казни запретил рассказывать об этом своей дражайшей дочери. Боится, что она станет еще сильнее “ку-ку”, жена не выдержит и свалится с сердечным приступом. Как убитого горем отца, я его прекрасно понимаю, но как человека – нет. Потому что если твой ребенок болен, то надо из кожи вон лезть и спасать его, а не прикрывать, используя свои связи и влияние. – Андрюх, спереди все стоит, – Воробьев показывает мне открытую на своем смартфоне карту. Перевожу взгляд на свой телефон и понимаю, что тот повис. – Капец, – произношу вслух. С той ситуацией на дороге, которая есть, фиг я к полудню доберусь до Насти. – Что там? – спрашиваю, снова возвращая внимание за лобовое стекло, не хватало еще подсадить на капот нерадивого велосипедиста, доставщика или пешехода. – Дорожные работы, – озвучивает причину возникновения такой большой пробки. – Пишут, что устанавливают тросовые ограждения.

Конец ознакомительного фрагмента.