Он сделал паузу, вопросительно посмотрев на меня. Я же, честно говоря, слегка растерялся. Не ожидал…

— Ну… — наконец осторожно ответил ему, — хорошая академия.

— Но ты оттуда ушел? — уточнил Егор.

— Да… — согласился с ним, — но это не было связано с учебным процессом. Преподаватели там нормальные, да и ректор, в принципе, адекватный.

Я умолчал о том, что этот самый ректор и пальцем не пошевелил, чтобы как-то защитить меня от Великотского. С другой стороны, что он мог сделать? Власть в Ростове — именно Никита Андреевич…

— А ты знаешь, кто там из преподавателей адекватный, кто поможет освоиться? — попросил тем временем Венетов.

— Думаю, да, — после небольшой паузы ответил я, — если они там еще работают.

Позже я выяснил, кто из моих знакомых преподавателей сейчас работает в той академии. Практически никто из них не уволился.

Возможно, что парочка точно ко мне до сих пор относится нормально. Мы были хорошими друзьями… пять лет назад. Помочь они мне тогда не могли… это было бы самоубийством, так что винить их за это я точно не мог.

— Только вот думаю, что тебе лучше не упоминать мою фамилию и вообще не упоминать ее, а если спросят, то сказать что меня не знаешь.

— Почему? — теперь уже Венетов смотрел на меня удивленным взглядом.

Я некоторое время раздумывал, но, с другой стороны, в Ростове рано или поздно он узнает мою историю. Поэтому пусть лучше узнает ее лично от меня. В конце концов, свой человек в Ростове — это может быть очень полезно. Учитывая, что с Великотским мне еще предстоит разбираться.

Поэтому я коротко поведал Егору всю правду о моём увольнении. Понятно, без упоминания квазита и пяти лет, проведенных в коматозном сне в демоническом разломе. И надо сказать, что моя история произвела на него сильное впечатление.

— Весь род, — прошептал он, с сочувствием глядя на меня, — извини, не знал! За что? Ни за что практически! Твоей вины-то нет!

— Как и твоей, — кивнул я, — так что теперь понимаешь, почему я хочу отомстить Никите Андреевичу Великотскому?

— Прекрасно понимаю! — горячо заверил он меня.

— Ты же не аристократ, так?

— Да.

— Поэтому вряд ли такие люди как Великотский обратят на тебя внимание. Для них ты так…. непонятно кто. Извини за прямоту, букашка. А вот мне ты можешь помочь!

— Да всё так… Но как я могу тебе помочь?

— Просто следи за тем, что происходит вокруг. Сам я, как ты понимаешь, в Ростове появиться не могу, так что будешь моими глазами! Справишься, если захочешь — возьму в свой род Громовых. А там…

— В род? Меня? Я… — от уныния на лице Егора и следа не осталось. — Даже не знаю, что сказать… Я бы очень этого хотел. Конечно, помогу!

— Надеюсь, ты меня уже успел узнать, — улыбнулся я, — мне нужны хорошие люди, такие, как ты. В разломы с кем ходить-то? Да ты и так парень умный. Сам должен все понимать.

— Я согласен. Но вот что надо делать?

Дальше мы с ним уже говорили предметно. Мой собеседник даже протрезвел и слушал очень внимательно. Как мне показалось, я нашел себе очень перспективного кандидата… в шпионы. Ну а как это еще называть? Потом точно возьму его к себе в род. Кстати, Жанна вроде тоже не аристократка?

На прощанье я напомнил ему, чтобы он обязательно позвонил Сидельниковой. Тот заверил меня, что обязательно это сделает. Теперь уныние куда-то исчезло и Венетов был настроен решительно. Что, конечно же, не могло не радовать.

Так что я отправился домой в отличном настроении.

* * *

Тюремный блок ордена Хранителей. Категория C, для особо опасных преступников.

— Анатолий Владимирович! Анатолий Владимирович!

Старший надзиратель Строгов Анатолий Владимирович с неохотой оторвался от книги, которую он с увлечением читал и холодно посмотрел на появившегося перед ним одного из пяти помощников.

Кирилл работал здесь всего год, и до сих пор старший надзиратель не мог привыкнуть к его непосредственному поведению. Девятнадцать лет. Что поделать! Тем более он был сыном одного из авторитетных членов Ордена и лишний раз гнобить его было чревато проблемами. Так что приходилось терпеть и аккуратно учить уму-разуму.

— Ну что, Кирилл? — захлопнув книгу, поинтересовался он. Что случилось?

— Там… там…

— Успокойся! — рявкнул Строгов. — По порядку.

— Заключенный Щебекин! Он… мертв! — выдохнул Кирилл.

— Чего? — поднялся из-за стола старший надзиратель. — Идем!

— Как это случилось? — уже по пути спросил он.

— Это надо видеть, Анатолий Владимирович…

Кирилл вроде успокоился, а переступив порог камеры, Строгов понял, почему его подчиненный был так испуган. На его месте в его возрасте он и сам бы растерялся.