– Я знаю, что Яр силой женил тебя на себе, Алиса. Я помогу тебе освободиться от него. Но сначала, я хотел бы узнать, что он сделал тебе, что ты сбежала от него!

Алиса горько усмехнулась и отвернулась от отца.

– Дочь, что бы там ни было, со временем всё забудется и утрясётся, я уверен. Время лечит всё.

– Те, кто говорят о том, что время лечит – лгут. Время может помочь и научить, как перенести удар, но потом всё равно придётся жить с этими ранами. Просыпаясь каждое утро и открывая глаза, всё равно будешь чувствовать потерю и пустоту. От этого можно всегда убегать, но никогда невозможно убежать. Иногда эта боль бывает такой сильной, что становиться тяжело дышать. Понимаешь, что что-то болит глубоко внутри, но физически ты здоров, наверное это и есть тот самый момент, когда болит именно душа. Но вот от душевной боли, в отличие от физической не существует ни анестезии, ни лекарств. Её надо пережить, но далеко не каждому это удаётся. Раны затягиваются, но шрамы ведь остаются.

– Алиса, я хочу, чтобы ты объяснила мне, что имеешь в виду. Я должен знать о том, что произошло между тобой и Ярославом!

– Прости, папа, но больше откровенничать я с тобой ни о чём не стану.

– Ты не простишь меня, да?

– Сейчас я не могу простить, уж прости.

– Проклятье! – процедил Анатолий, - я не могу с тобой больше разговаривать, просто не могу, ты и твой язык способны вывести из себя кого угодно. – Лапин повернулся к дочери спиной и удалился, скрывшись в одной из комнат номера, хлопнув дверью.

Алиса мрачно уставилась в окно.

– Мы столько времени потеряли, чтобы найти девчонку, а ты позволил ей уйти, сам отпустил. Я не понимаю тебя, Серёга. Почему?

– Потому что планы меняются, Егор. Я кое что увидел, чего не замечал раньше.

– И что же?

– Наша пташка не так любит Соколовского, как я раньше полагал. Она сама оставила этого горе-мужа.

– Девчонку надо было забрать.

– Это будет не так интересно, - возразил Сергей, медленно поглаживая шрам на лице.

– А что будет интересно? – явно не разделяя такого его настроя, говорил Егор.

– А интересно будет, когда она сама оставит Соколовского и уйдёт со мной, так же, как это сделала когда-то Карина.

– А что сейчас?

– Сейчас я хочу, чтобы ты дал указание парням достать мне этого пацана, сына Алёны. Я хочу, чтобы Даня был у меня в ближайшие дни.

5.0.

Ярослав похоронил утром отца, а вечером уже вернулся в офис. На душе ему было тошно и паршиво. За столь короткий промежуток времени он за раз лишился стольких родных ему людей: мать, сестра, теперь и отец. Он усилил охрану в своём доме и очень волновался за маленького племянника. Даню он убережёт любой ценой и не позволит никому обидеть его. Калугин во всём поддерживал Яра, опасаясь, чтобы тот, поддавшись эмоциям, не выкинул какую-нибудь глупость. Однако, Соколовский держался весьма уверенно, но это была видимость для всех остальных, но только не для Влада, который один знал, как тяжело Яр переживает гибель родных людей. Но Соколовский предпочитал загонять глубоко внутрь себя боль и не показывать её никому. Владу лишь оставалось гадать насколько его хватит.

– Яр, уже очень поздно, ты ночевать здесь собрался? – обратился к нему Калугин поглядывая на часы.

– Можешь идти, Влад, я ведь тебя не задерживаю, - протянул Ярослав, монотонно постукивая пальцами по крышке стола.

– Мне не нравится твоё состояние, - озвучил вслух свои мысли Калугин.

Ярослав медленно встал и взял со стола папку с документами, а потом протянул её Калугину.

– Что это?

– Посмотри, Влад, а потом скажи, что ты обо всём этом думаешь!

Владислав внимательно изучил документы, а после тяжело вздохнул и отложил их в сторону.

– Этого и следовало ожидать от Серова, но Андрей… как он мог так поступить, я не понимаю, - протянул Калугин.

– Теперь фирма «Ирбис» владеет большей частью акций нашей фирмы, Андрей и Серов отдали им всё.

– Твоего отца больше нет, Яр, ты не изменил своего решения, откажешься от своей доли в фирме? Только, прежде чем ответить, я прошу тебя подумать над тем, кому ты от этого сделаешь лучше. Если ты спасуешь, то от этого выиграет только подставная «Ирбис».

– Так уж вышло, Калуга, что вся наша жизнь - это чередование весьма различных положений. Их нужно постоянно наблюдать и изучать, чтобы сохранять единственно выгодную позицию. И побеждает не тот, кто никогда не падал, а тот, кто может подниматься как можно выше после каждого своего падения. Я знал, что поступлю правильно, отдав свою долю отцу, но отдавать что-то своим врагам я не собираюсь.

– Яр, я рад, что ты так думаешь, я поддерживаю тебя. Но у нас впереди серьёзная проблема и она точно не будет решена, если мы будем мыслить так же, как мы мыслили, когда она создавалась.

– Мне сейчас очень плохо, Калугин, чего толку это скрывать от тебя, ты меня насквозь видишь, но, несмотря ни на что, я не позволю никому сломить себя. Я просто обязан быть сильным, хотя бы ради Дани, ради любимой женщины, которую я обязательно верну. Там, где слабый способен лишь ненавидеть, сильный уничтожает.

– Яр, что бы ты ни задумал, тебе необходимо контролировать свои чувства. Не позволяй ничему, кроме здравого смысла влиять на свои действия и поступки. Я понимаю, что каждому из нас порой бывает сложно в той или иной ситуации принять верное решение и трезво оценивать определённые факты, не поддаваясь эмоциям, особенно в критической ситуации. Но, не стоит забывать, сколько ты однажды наломал дров, поддавшись состоянию эмоционального хаоса.

Глаза Ярослава сверкнули недобрым светом.

– Если та мразь, которая уничтожила почти всю мою семью полагает, что сможет сломить меня, то он серьёзно ошибается. Я всегда был сильным, Калугин, всегда таким буду и впредь. И именно сильных судьба порой бросает на колени, чтобы доказать им, что они снова и снова смогут подняться, несмотря ни на что, а вот слабых она никогда не трогает, ведь они и так всю свою жизнь на коленях стоят. Я найду, его, Калугин, найду и прибью эту мразь.