– Что? – такая резкая смена разговора заставила Яра удивлённо посмотреть на друга.

– Ты глухой? Ответь на вопрос.

– Ты и сам знаешь, Калуга, ты так же работал с ним. Я же ничего криминального в его делах не замечал.

– А дорогу какому-нибудь авторитету Петрович не переходил?

– Не знаю, ты же знаешь, что отец не делился со мной почти ничем. Мы никогда не были с ним особо близки. – Ярослав прищурился, смотря на Влада, - а ты чего спрашиваешь? Есть основания в чём-то подозревать моего отца? Что это за вопросы?

Владислав глубоко вздохнул.

– Яр, а ты сам-то от меня ничего не скрываешь?

Ярослав с удивление глянул на Калугина.

– Влад, говори прямо, что ты имеешь в виду. Я тебя не понимаю. Или меня уже в чём подозреваешь?

– Ничего, - Калугин понурил голову, - ничего, просто будь осторожен, не шатайся без ребят.

– Чёрт, Влад, выкладывай, что уже накопал.
– Яр слегка занервничал.

– Ничего не накопал, так, есть кое какие соображения.

– Так поделись.

– Яр, это несущественно, забудь, - Калугин уже был зол сам на себя за то, что завёл этот разговор. Он не должен был вообще начинать с Соколовским такую беседу.

Ярослав нахмурился, он слишком хорошо знал Калугина, чтобы не понять сейчас, что тот определённо ему чего-то не договаривает. Но другу он верил и знал, что если Влад так поступает, значит у него на то есть причины. Было бы у него на самом деле что-то важное, он бы сказал, всегда говорил.

Алиса вовсе не удивилась, что её отец вечером позвал в дом Ивана. Иван так же, как и Алиса был удивлён тому, что Лапин собрался жениться, но сдержанно его поздравил. Алиса видела, что Ивана больше удивил сам факт того, что невеста Лапина на двадцать лет его младше, да ещё и в столь юном возрасте родила ему сына. Анатолий никогда не производил впечатления мужчины, который увивается за молоденькими женщинами, да ещё и соблазняет несовершеннолетних.

Сам же Лапин наблюдал за дочкой и Иваном, он хотел, чтобы эти двое были вместе, но отчуждённость, которая наблюдалась между парочкой, была хороша заметна.

Алиса улыбнулась подошедшему отцу и бросила взгляд на рядом стоящего Ивана, который слегка приобнял девушку. А потом взгляд всех троих обратился к дверям. Там стоял Соколовский и с мрачным выражением на лице смотрел на Ивана, который так по-хозяйски держал руку на талии Алисы.

– Что он здесь делает? – спросил Иван.

Алиса пожала плечами.

– Рад видеть тебя, Соколовский, - поприветствовал гостя Лапин, которому прекрасно было известно о том, что это не первый визит Яра в его дом, люди Анатолия всё ему уже доложили. – Надеюсь, что ты пришёл, чтобы разобраться в отношениях с Алисой? Когда ваш брак будет расторгнут?

Ярослав посмотрел на мужчин, приметив мальчика и блондинку, которые держались на расстоянии и настороженно смотрели на него. Яр догадывался кто они и что значат для Анатолия.

– Я бы хотел обсудить это с Алисой, Толя, с тобой я не намерен личную жизнь обсуждать, - холодно произнёс Яр, протягивая руку к девушке. – Отойдём, милая, я хочу с тобой поговорить.

Алиса неохотно кивнула.

Они прошли в кабинет отца. Алиса мрачно смотрела на мужчину, сложив руки на груди. Она его не боится, иначе не осталась бы с ним наедине, это хоть немного порадовало Ярослава.

Он к ней приблизился, взял за руки и потом медленно положил ей на ладонь бежевую коробочку. Алиса застыла, переводя взгляд с вещицы на мужчину.

– Что это?

– Это тебе, моя любимая Лисичка. Уверен, что тебе должна прийтись по вкусу эта вещица.

Алиса прочитала на коробочке название известного ювелирного бренда, даже ощутила лёгкую дрожь в теле. Но потом она взяла Яра за руку и вложила эту коробочку в его большую ладонь, даже не открыв. Яр удивлённо посмотрел на неё, явно рассчитывая на иную реакцию.

– Я тебе не шлюха, мне не нужны твои подарки, Яр.

– Конечно же не шлюха, ты моя жена. Я имею право делать подарки своей жене. – На скулах Яра заходили желваки, с этой женщиной ему просто необходимо запастись терпением.

– Мне от тебя ничего не нужно, мне не нужны ни твои подарки, ни ты сам, - тихим и лишённым всяких эмоций голосом, говорила она. – Просто оставь меня в покое, Соколовский. Пойми, я не питаю к тебе ненависти, ты для меня просто пустое место. После того, что ты сделал со мной, я не могу быть с тобой, своим поступком ты убил во мне все те чувства, которые я питала к тебе. Ты сам всё разрушил, а теперь не пытайся купить моё расположение дорогими подарками. – Она перевела дыхание, говорила очень тихо, она едва сдерживала слёзы, часто моргая, пытаясь сдерживать их. – Каждый раз, когда я тебя вижу, я вспоминаю, как ты насиловал меня. Боль, чувство омерзения и отвращения вытесняют из моей души все другие чувства. Я хочу забыть тот день, вытравить его из своей памяти, но у меня не получается Я никогда не повторю по своей воле подобного опыта. Я не знаю, Яр, что ты вообще должен сделать, чтобы я смогла снова поверить тебе. И, тем более, не представляю, что должно случиться, чтобы я по своей воле легла в твою постель.

Алиса посмотрела на молчавшего Ярослава, ожидая ответного выпада с его стороны. По выражению его лица ей было сложно понять о чём он думает. Он смотрел куда-то мимо неё, а его рука с такой силой сжала коробочку, что костяшки пальцев побелели. Мужчина часто и глубоко задышал, а девушка с некой тревогой наблюдала за тем, как его грудь поднимается и опускается. В его взгляде была пустота, словно саму жизнь из него в один миг взяли и вытравили.

Ярослав круто повернулся спиной и, не говоря ни слова, буквально вылетел из кабинета. Он поспешно удалился из дома и смог вздохнуть лишь оказавшись за рулём своей машины. Со всей дури лупанув руками по рулю, он издал целый поток нецензурной брани. Слова Алисы нанесли ему сокрушающий удар точно под дых. Она сказала всё это таким уничтожающе-тихим голосом, что он почувствовал себя самым последним мерзавцем на земле, монстром, который не заслуживает ни на толику понимания. В её голосе была искренность, боль, безразличие в смеси с презрением, что он просто не нашёлся с ответом, сбежал, как последний трус. Слышать такое из уст любимой женщины было невыносимо. Она упорно отталкивает его, даже не пытается понять, впрочем, он на это заслуживает, ведь и он, когда совершил над ней насилие, даже не попытался выслушать и не захотел понять, а осудил и вынес свой вердикт. Теперь она бьёт по нему его же методами.