– Уже уходишь, Толь? Полагаю, что моя жена тебе всё доступно объяснила или мне что-то надо добавить?

– Откуда ты знаешь о чём я говорил с дочерью и что она могла мне ответить?
– процедил хмуро он.

– Ну, во-первых - это у тебя на лице написано, а во-вторых, я слишком хорошо знаю жену, чтобы понимать, что именно она могла сказать тебе.

– Соколовский, ты должен понять и меня. Я не имею ничего против тебя. Знаю, что ты любишь мою дочь. Но я не хочу, чтобы она пострадала. Отпусти её сам, если так сильно любишь, как говоришь.

– Именно потому, что так сильно люблю, поэтому и не могу опустить, Толя.

Анатолий нервничал, Ярослав это видел, но на уступки ему идти не хотел. Он медленно приблизился к небольшому стеклянному комоду и достал из него бутылку с вином. Налив в стакан немного, протянул Лапину.

– Выпей, Толя, сядь и успокойся. Я не гоню тебя из своего дома. Мой дом – твой дом и тебе всегда здесь рады.

Анатолий медленно взял стакан из рук Яра и сел, сделав большой глоток, слегка закашлявшись. Ярослав наблюдал за ним.

– Твоя беда, Лапин, в том, что ты слишком скор на принятие решений в ситуациях, которые тебе кажутся безвыходными или очень сложными. И, к сожалению, эти твои решения часто не обдуманные и спонтанные, приводят к бедам. Поэтому ты поступил так со мной, обокрав фирму, поэтому подставил дочь и поэтому прибежал сюда сейчас, чтобы забрать мою жену.

Анатолий вскинул голову, видя, что Соколовский пристально прожигает его своим чёрным взглядом.

– Доверие, Толя, понимаешь…, оно ведь многое значит. Поэтому, прежде, чем совершать необдуманные шаги, ты хоть иногда предупреждай о своих телодвижениях. Это тебе на будущее, на заметку, так сказать.

– Яр, ты мне здесь решил лекции почитать?

– Возможно, думаю, что тебе это пойдёт на пользу. Может быть станешь думать о последствиях, когда что-то вновь будешь творить.

– Яр, почему ты так со мной разговариваешь?

– Как так?

– Нагло.

– Нагло, Толь? Да ты никаких выводов не делаешь из своих поступков. Прошлый раз ты отправил ко мне дочь, не подумал о последствиях и в итоге именно Алиса поплатилась за твои ошибки.

– Кажется, что она вовсе не против того, что вышла за тебя замуж. Эта плата её вполне устроила.

Ярослав неприятно поморщился, налил себе немного вина в стакан, залпом выпил и посмотрел на Анатолия.

– Если бы только замуж, Толя. Ты спрашивал меня о том, что я сделал такого Алисе, что она сбежала от меня, от своего мужа. Что же, я скажу тебе. Я её изнасиловал. Изнасиловал, потому что с твоей подачи считал лгуньей, шлюхой и твоей…

– Что ты с ней сделал? – прорычал Лапин, вскакивая с места, перебив Яра.

– Ты слышал, прости, повторяться не стану.

Лапин покраснел от ярости и уставился на Соколовского таким взглядом, словно у того вторая голова выросла.

– Я не хотел об этом говорить, - произнёс Яр, наблюдая за Лапиным, словно ожидая в любой момент, что тот кинется на него. – Даже вспоминать тошно и больно, но сказал, чтобы ты понимал масштабы последствий того, что ты сам же и делаешь. Я не снимаю вины с себя. Но сейчас мы говорим о тебе.

Лапин открыл рот, словно хотел что-то сказать, но потом так же быстро его закрыл. Он резко развернулся и направился к двери. Ярослав лишь проводил его взглядом, пока Степан не закрыл за Лапиным двери.

Прошло три недели.

Ярослав ближе к вечеру явился в дом к Калугину. Калугин в последнее время был мрачнее тучи, Яра волновало такое его настроение. Калугина Яр любил, Влад был одним из того лучшего, что дала ему жизнь. Всегда рассудительный, верный и надёжный. В лице Влада Соколовский обрёл друга, брата, человека, на которого всегда и во всём можно положиться, которому он многим обязан, в том числе и жизнью.

– Адаров подтвердил, что твой брат и Сергей Сомов это один и тот же человек, - произнёс Влад, - вот, - говорил он, протягивая ему какие-то бумаги.

– Что это?

– Дело Сомова, он же Рыков, Ломин, Сапунов. Парни кое что нарыли на него. Ещё тот отморозок. Всегда был мразью, мразью и остался. Не понимаю, как я мог тогда десять лет назад промахнуться и не добить гада. Как он мог выжить? Должен был подохнуть, как собака.

Ярослав удивлённо уставился на Влада, лицо которого было хмурым, злым. Он был взвинчен, снова весьма странно себя вёл.

– Невероятно, - выдохнул Яр, которому больно было думать о том, что его брат мог решиться на убийство собственного отца. Пролистывая дело Сомова, Ярослав поражался и поражался, его братец был замешан в мошенничестве, убийствах, связан со многими делами Адарова и Орлова.