Честно говоря, я искренне считаю упертое желание чекистов допросить детдомовцев крайне глупым. Никак, вообще никак смерть Василия ни к одному из нас не привяжешь. Когда Зайцев отошел за мороженым, пацаны отирались рядом с Панасычем. Среди них нет обладателей суперспособностей. Никто не смог бы одновременно оказаться в двух местах.

Насчет меня — вообще говорить не о чем. Я находился далеко и свидетели данного факта имеются. Причем не просто случайные прохожие, а весьма уважаемые и довольно высокопоставленные товарищи. Это даже если не брать в расчет, на кой черт мне нужно убивать Зайцева?

А вот Клячин…Эх, Николай Николаевич…Интересная у нас херня вырисовывается. Очень интересная…

Один маленький, не особо приметный факт вспоминается мне, когда я думаю о встрече с Бекетовым. Он ведь сказал всего лишь несколько коротких фраз. Мол, реши проблему, Николай Николаевич. А тот не менее коротко уточнил — радикально? На что старший майор госбезопасности сказал, Клячин сам все знает. Выходит… Подобные поручения чекисту от начальства не впервой… А я, спустя ночь и тысячу обдуманных вариантов, теперь уверен на сто процентов, что Зайцева убил Клячин.

Другой вопрос — зачем?Могли бы просто убрать его из школы, да и все. Казалось бы, проще простого… Но это Бекетова не устроило.

Только один ответ приходит в голову. Дело во мне. Вернее в том, что бедолага Василий по глупости уперся со своими поисками правды. Хотел доказать, будто я не Реутов.

— Строиться и бегом на улицу! — Гаркнул вдруг Шипко.

Свою фразу, предназначенную мне он не договорил. Не знаю, почему, но она так и повисла с воздухе.

Более того, ни в этот день, ни в следующие, о Зайцеве больше никто не говорил и не вспоминал. Будто ничего и не произошло. Реально.

Я так понимаю, вопрос с моим алиби решился. Видимо, директор школы связался с Бекетовым и тот все подтвердил. Про нож, который якобы мой, но на самом деле не мой, тоже никто не говорил ни слова. Хотя, пацаны уверяли, это — залёт. Мол, нельзя нам оружие иметь при себе. Интересно, как чекисты это проверяют, если у Зайцева он вполне спокойно лежал почти неделю.

Даже Шипко вдруг начал вести себя совершенно спокойно. В мою сторону больше не зыркал. Орал как обычно, в привычном объёме, своими стандартными фразочками.

В общем, судя по всему, на Зайцева реально было всем наплевать.Не то, чтоб чекисты, даже детдомовские пацаны его больше не вспоминали. А вот тема — кто же крыса? — оставалась насущной.

Мы коллективно обсудили допрос каждого из детдомовцев. По большому счету, все было одинаковым. Чекистов интересовали мои взаимоотношения с Василием. Дались они им… И откуда взялся нож. Однако про ссору между мной и Зайцевым, которая произошла в первый день, директор Школы говорил уверенно, с подробностями. Будто он сам там был. Кроме одной детали. В версии капитана госбезопасности ножом размахивал я, а не Василий.

В любом случае, все это Шармазанашвили взял не из головы. Ему точно данную ситуацию кто-то рассказал. Соответственно, мысль, будто среди шестерых детдомовцев один — стукач чекистов, сильно портила атмосферу в нашем маленьком дружном коллективе.

Подкидыш упорно молчал, ссылаясь на отсутствие уверенности. Мол, наговаривать просто так он не собирается. За это порядочные люди могут его осудить.

— Какие порядочные люди!? — Горячился Лёнька. — Забудь ты про них. Уж поверь, ваши дорожки нескоро пересекутся. Если вообще пересекутся…

Однако Ванька стоят на своем и категорически отказывался обсуждать кандидатуру в крысы, которая у него имелась.

— Вот убежусь, тогда и поговорим. — Отвечал он одной и той же фразой на все попытки его разговорить.

А потом мне в голову пришла идея. Совершенно случайно. И произошло это крайне неожиданно. На первом занятии с товарищем сержантом госбезопасности Молодечным.

— Что в первую очередь надо уметь в драке? — Молодечный обвел взглядом наш строй.

Мы стояли в помещении, условно выполняющем роль спортивного зала. Почему условно? Не было привычных мне снарядов. Лестницы, турники и даже всем известный «козел», отсутствовали. Впрочем, как и маты, которые теоретически должны быть. Все-таки у нас занятие по борьбе. Соответственно, падать будем много и больно. Я не знаток именно самбо, но в любом единоборстве это неизбежно. Однако, вера преподавателей в крепкие тела будущих разведчиков, а не только в их крепкий дух, была, видимо, слишком сильна. Поэтому в наличие имелся лишь деревянный пол. Я, похоже, только один оценил предстоящие перспективы, как и предстоящие синяки. Остальные даже внимания не обратили на то, что придется кувыркаться по голым доскам. Ну, или они реально непробиваемые.