Шрифт:
– Поэтому ты понимаешь, что все что произошло… – я снова попыталась вдохнуть поглубже, и снова не вышло. – …происходит между нами – странно!
– Ты даже не представляешь – насколько, – мрачно отозвался Тимур.
– Ты его начальник, а я… И он еще просил за меня, то есть, должен… – продолжала оправдываться я, пока не осознала, что он сказал: – Что? В смысле – «насколько»?
– Неважно! – он отмел мой вопрос резким взмахом руки. – У меня есть к тебе предложение, Агата.
– Что?.. Какое?
Молчал Тимур недолго, но с каждым мгновением моя паника внутри разгоралась все сильнее, пока мне не показалось, что я сейчас закричу.
– Давай… – медленно сказал он, снова оглядывая меня с головы до ног, но так, будто знакомился заново. – Давай представим, что ты не знаешь, кто я. А я не знаю, кто ты. И мы незнакомцы, которые впервые встретились в этом круизе.
– Зачем?..
– Пойдем после ужина на дискотеку… – он продолжил, не ответив на вопрос. – Или послушать джаз? Ах, да, тебе не нравится джаз, в нем нет ритма. Тогда выйдем погулять с бокалами шампанского и случайно столкнемся в темноте. А дальше…
Он цокнул языком.
– И ты думаешь, я сразу запрыгну на тебя? Потому что ты такой неотразимый?
– Ну что ты… Мы же цивилизованные люди!
Что за чушь? Зачем мне играть в эту дурацкую игру, кто скажет?
Проще отказаться.
Но спустя час после ужина я в блестящем вечернем платье с разрезом до бедра иду по прогулочной палубе с бокалом шампанского в руке.
Пайетки переливаются волнами при каждом шаге, стеклярусная бахрома позвякивает легким хрустальным звоном.
На мне нет белья. Просто такое платье.
Ну, так совпало.
Тонкие каблуки туфель оставляют следы в ковролиновом покрытии палубы.
Я иду. И иду.
И иду.
Но почему-то ни с кем не сталкиваюсь.
Пока не прохожу всю палубу до самой кормы. Здесь шумно – слышен гудение моторов и плеск воды. И темно – подсветка осталась по боковым бортам.
…и кто-то вынимает у меня из руки бокал.
Кто-то обнимает за талию.
Кто-то открывает дверцу в ограждении с надписью «Вход воспрещен»
Кто-то утягивает меня за собой к спасательным шлюпкам, укрытым брезентом.
Кто-то задирает узкое платье, горячей ладонью властно скользит по коже, подхватывает под колено, вынуждая закинуть ногу на его бедро.
– Ну что, запрыгнешь на меня? – бархатно шепчет этот кто-то, и горячее дыхание касается того местечка на шее, где еще пульсирует след от его укуса. – Или мы цивилизованные люди?
13. Под звездами
В одной руке у Тимура мой бокал шампанского, другая стискивает мое бедро. Я прижимаюсь к нему плотнее и чувствую твердость в его брюках. Хочется тереться об нее, как похотливой кошке, наплевав на все приличия.
Запускаю пальцы в его волосы и приникаю к его губам, чувствуя, как начинает кружиться голова от такого знакомого вкуса.
Его рука нагло путешествует у меня под платьем, исследуя все не прикрытые трусиками нежные места. И между поцелуями я всхлипываю от нетерпеливой дрожи, жадно хватаю ртом воздух и вздрагиваю, когда его пальцы касаются нежной плоти.
Внутри меня становится влажно, а когда его палец проникает туда, преодолевая легкое сопротивление сжатых мышц, меня прошивает захватывающей дух судорогой.
Сейчас мне не нужны никакие предварительные ласки и подготовка. Сейчас мне нужно, чтобы Тимур взял меня прямо здесь. Растянул под себя, трахнул как следует, не дав ни единой мысли задержаться в голове.
Даже мысли о том, как позорни я по нему скучала, изо всех сил отгоняя это чувство, не признаваясь в нем даже самой себе. И как меня захлестывает желание и радость от того, что его руки прикасаются ко мне, от того, как резко и часто он дышит, от того, как его взгляд пронзает меня насквозь.
Я распахиваю его рубашку, обрывая с нее парочку пуговиц, со стоном провожу острыми ногтями по заросшей темными зарослями груди, еле удерживаясь от того, чтобы вонзить их в его горячую кожу, пор-р-рвать ее на кровавые полосы, впиться клыками в свежее дымящееся мясо.
Во мне клокочет безумие, я сама это понимаю, но не хочу ничего с ним делать. Прикусываю нижнюю губу Тимура до крови – и получаю в ответ такой же животный горловой рык.
Бокал с шампанским летит в сторону, с еле слышным звоном разбиваясь о палубу.