Мастер Гравитации 5

ФИНАЛ

Вы знаете, каково это быть человеком с уникальным даром? Нет? Очень сложно…

Ведь в прошлом мире меня звали Атилла Гравдас, и это имя было у всех на слуху.

А как не знать человека, который может, не напрягаясь, целую армию превратить в мясной клубок или планету в пыльный шарик.

Я был чертовски силен и очень не любил тех, кто влезал в мои дела. Славные были деньки, но это все в прошлом, ведь одно из сражений стало последним для меня. Правда, я оказался слишком упрямым, чтобы вот так легко сдаться, и переродился в новом мире, в котором мне нужно прожить всего лишь каких-то сто лет и вернуть свою силу.

И тогда я смогу… А фиг его знает, что смогу, но, как минимум, доказать себе, что Атиллу даже смерть не может победить. Ведь он Величайший Маг Гравитации во всей Многомерной Вселенной! Правда, всего лишь единственный здесь, но это уже мелочи…

Дворец Императора

— Ну что же, господа, кто готов поспорить, что сейчас сюда снова вломятся с отчетом о Добрынине? — насмешливо приподнял бровь Петр Александрович. — Кажется, я уже сбился со счета, в какой раз за сутки подобные вести к нам приносят гонцы.

Государь с самого утра был просто ошеломлен бесконечным потоком новостей: такого крутого поворота он никак не ожидал. Но под конец дня он уже воспринимал очередные доклады, как нечто обыденное. Мало того, советники, секретари, гонцы — все, не переставая, ломились к нему в кабинет, задыхаясь от спешки. А Император только слушал и размышлял… Слушал, размышлял — и при этом так и не мог никак разобраться в сути происходящего.

— Слушай, Никита Андреевич, — обратился Петр к крепкому и властному директору департамента канцелярии, который славился мощным Даром, — неужто Добрынин взял и сотворил все это? У этого парнишки и впрямь были на то силы? Или я чего-то не знаю?

— Ваше Императорское Величество, расследования в самом разгаре, и пока сложно строить четкие догадки, — почтительно отрапортовал седой Андреевич, облаченный в зеленую мантию, от которой развевались сильные энергетические потоки. — У нас мало сведений. Но известно, что Григорий Распутин находился рядом с Добрыниным и, похоже, помогал ему во время боя.

Петр Александрович махнул рукой, явственно показывая, что такой ответ без явных подробностей ему не по душе, и устало плюхнулся в свое кресло-качалку. Совсем непонятно стало, как дальше поступать. По самым свежим данным, на этой свалке угробили около тридцати аристократов, а сколько там полегло гвардейцев — и вовсе доподлинно неизвестно. Причем от самой свалки, принадлежавшей тоже одному из аристо, буквально камня на камне не осталось. Она ведь была огромных размеров, а теперь и упоминаний о ней словно нет. Естественно, у Императора масса вопросов, а ответов — кот наплакал.

В голове не укладывалось, как могло на столичных улицах разразиться столь масштабное сражение, после которого у убитых аристократов осталась целая армия родственников, желающих найти виновных и отомстить. У некоторых из тех покойных были еще и проблемы с неоформленным до конца наследством, и уже начались скандалы за их добро среди многочисленных родичей.

И только за этот первый день к Императору свалились горы прошений и жалоб: разберитесь, мол. Петр Александрович прекрасно понимал, что напряжение рекордное, а он не успел как следует подготовиться — все грянуло вдруг, как гром среди ясного неба.

— Похоже, есть всего два выхода: влезть в это и охладить их пыл, — пробормотал он вслух и собирался продолжить, но его прервал камердинер в белоснежных перчатках:

— И есть также ваши любимые отбивные, Ваше Величество, — добавил тот, как ни в чем не бывало. — Может, прикажете подать, чтобы мысли складывались яснее?

Император медленно перевел на него мрачный взгляд, выдержал немую паузу и процедил:

— Алексеевич, да я сейчас гвардейцам распоряжусь тебя на кол посадить за измену Империи!

Камердинер тут же побледнел и чуть было не испарился от ужаса, но быстро смекнул, что к чему. Рухнул на колени, разрыдался и принялся голосить:

— За что, государь-батюшка?! Я же никогда вас не предавал!

— Как же не предавал? — сурово отрезал Император. — А сейчас что делаешь? Мешаешь мне думать о серьезных вещах! — и, выдержав еще одну паузу, уже более мягко добавил: — Ладно, пусть отбивные принесут… но через часок.

— Конечно-конечно, — всхлипывая и стуча лбом о пол, камердинер быстро ретировался.

— Так на чем, господа, мы остановились? — Петр Александрович оглядел советников. — А, да. Надо либо вмешаться, либо… — ему опять не удалось договорить.

Едва Петр Александрович успел рот раскрыть, чтобы закончить свою мысль, как в просторные двери кабинета — а на самом деле куда больше смахивавшего на пышный зал для самых важных заседаний — ввалился очередной гонец из следственного комитета. Похоже, едва ли не в обмен на собственную шкуру, он принес экстренные вести.

— Ваше Императорское Величество, у нас появилась свежая информация, — выдал он на одном дыхании, одетый в черную водолазку и строгий пиджак. — В том бою на свалке участвовали два графа Муриных.

Услышав такое, Император, казалось бы, прилипший к креслу после последних новостей, с неожиданной резвостью выпрямился и буквально застыл в напряжении.

— Вы уверены? С чего вдруг эти двое решили влезть в такую сомнительную заваруху? — проговорил он хрипло, будто у него в горле застряла колючая иголка.

— Информация на сто процентов подтвержденная, государь, — отозвался служащий, склонив голову. — Ошибки тут быть не может.

Мгновенно лицо Петра Александровича побледнело, словно он наизусть вспомнил все проблемы, которые могут приключиться, когда появляются Мурины. Он медленно присел обратно на свое кожаное сиденье, точнее, даже рухнул, словно ноги у него совсем утратили силу. Взгляд его стал проницательным, а брови сошлись от сосредоточенности.