Я была так раздавлена, что попросила не пускать мужа в палату. Не могла никого видеть. Даже Айсберга. Врачи вызывали ярость, вскрывая своими заключениями мою боль. Не могла… Слышала, как Андрей рычит за дверью, готовый сражаться с каждым, но услышав, что это желание пациентки, ушел. И сразу же мне пришло сообщение:

Ревела, читая вновь и вновь, не зная, что и думать. Нет, я знала, что мой мужчина за меня горой и не могла себе простить, что подвела его, не смогла уберечь нашего малыша, что был во мне. Какая же я мать? Ну почему так?!

Через сутки Смирнов пришел с сыном, написав, что они не уйдут, пока не увидят меня хоть ненадолго. Когда они вошли в палату, во мне что-то перевернулось. Не переставая плакала, уткнувшись мужу в грудь, пока сынок на руках у отца дергал мои длинные волосы, пытаясь вытащить из хвоста. Поигравшись с Александром, немного пришла в себя, радуясь, что мой муж такой настойчивый и непробиваемый.

Потом они ушли, а я осталась одна, что было невыносимо. Теперь я хотела домой, но меня не отпускали, отчего выла, с нетерпением ожидая мужа и сына. Хотела уйти раньше, но Айсберг не разрешил. Так я пробыла в больнице десять дней, потому что… не все вычистили. Даже не хочу описывать своего состояния в то мгновение, когда делали УЗИ, и когда пришла из процедурной. Меня было не узнать… тень, оголенный нерв. Я стремительно катилась в пропасть отчаяния и боли, испытывая все по новой, но уже осмысленно на живую.

Эти дни никогда не забуду. Ничего. Хотя… хотелось бы. Лежала и постоянно размышляла, вспоминала. Раньше столько свободного времени не было. Именно тут особенно поняла, что хочу жить дальше, обещая себе, что у нас все будет хорошо. Непременно. Пусть даже сейчас невыносимо больно.

И, наконец, этот день настал. Меня выписали с перечнем рекомендаций, направлением к гинекологу и запретом на шесть недель без близости. Мой мужчина принял это нормально, за что была благодарна.

Через четыре недели я немного отошла, хотя ходила как смерть. Если бы не муж с сыном, не знаю, как бы жила.

Не передать словами, как сходила с ума, когда заходила в детскую комнату и смотрела на вещи, что прикупила для ребенка. Знала, что нельзя раньше срока, но ведь всегда веришь, что это не про тебя. В какой-то момент не выдержала… и сгребла все, покидав в большие пакеты. Через десять минут вручила их женщине через дорогу, которая недавно родила маленькую девочку, и на ватных ногах поплелась домой.

Мы тоже ждали дочь…

Странно, но с каждым шагом чувствовала облегчение.

Молодая женщина благодарно закричала что-то мне в спину, но я не смогла обернуться. Как-то не было сил. Не подруга, просто знакомая. Последние месяцы беременности, когда Диана вышла в декрет, я периодически таскала ей продукты, стараясь поддерживать. Муж от нее ушел, так как понял, что не любит. В то время она как раз была на седьмом месяце, и ей пришлось тяжело. Женщина, конечно, не сдавалась, работала дистанционно на разных подработках, но все равно не хватало, чтобы нормально питаться.

Не жалела ни капли, что отдала вещи, которые покупала с огромной любовью для своей девочки. Пусть. На счастье. Я бы не смогла смотреть на них. Действительно, когда один раз родишь, появляется уверенность, что все, ты и дальше так сможешь, нечего бояться. А оказалось, не так это просто.

Даже не заметила, как оказалась дома. Еще немного и приедет Андрей.

Вздрогнула от неожиданности, услышав мелодию сотового, которую поставила на Айсберга. Активировала экран пальцем и сказала:

– Привет.

– Привет. Как ты себя чувствуешь? – спросил он с волнением.

Постоянный вопрос Андрея. В последнюю неделю уже нервно реагировала, но ничего не говорила. Вздохнув, тихо проговорила:

– Все нормально.

– Мил, останусь в Бердске. Тут важная сделка с утра. Еще не закончил с документами по спортивному комплексу. Честно, уже замучился.

Конец ознакомительного фрагмента.