Благодарность

Война… она приходила на один мир за другим, собирая свою кровавую жатву. Хаос было не остановить и всё что делал Империум последние десять тысяч лет — пытался выжить, слабо содрогаясь в агонии и с пеной утра повторяю о победе. Победе, которая далась непосильной ценой.

Трудно сказать, что именно испытывали примархи, когда их Отец пал. Каким было лицо Рогала Дорна, что ныне знают по статуям и мифам из прошлого? Дрогнуло ли хоть что-то в его сердце, когда он усадил своего Отца на Золотой Трон и… и что он на самом деле чувствовал после, когда продолжал сражаться, наблюдая за изменениями Империума, которые было не остановить?

Никто точно не знает, но с тех пор война не затихала ни на день. Астартес всегда были при деле, отражая одну угрозу за другой. И если Хорус хотел действительно добиться того, чтобы его и другие легионы всегда ценились превыше всего… то он этого добился. Пусть и ценой братской крови.

Впрочем, не все оказались слабы духом, как и наследники двух величайших легионов продолжали сражаться во имя своих примархов.

— Столько трупов… — прошептал могучий воин в силовой броне, украшенной шкурой саламандры. — Столько наших братьев пало лицом вниз…

— Такова цена за твою упёртость, — жёстко ответил подошедший к нему космодесантник, но уже из другого ордена, наследника Имперских Кулаков. — И за твою глупость.

Имперский Кулак не носил герба своего легиона, но оставался таким же, как и любой сын Рогала: непоколебимый и суровый, подобный каменной стене. Даже лишившись руки он всё равно продолжил сражаться так, словно бы у него ещё три жизни имелось в запасе. Не ища славы, не пытаясь спасти себя, он… он крушил врагов Империума, но забывал о главном.

— Глупость? — спросил сын Вулкана, что снял шлем и показал своё залитое кровью лицо: осколок пробил даже силовой шлем, но чудом остановился не повредив черепа. — И в чём же заключается моя глупость, брат?

— Ты и сам знаешь, — последовал мрачный ответ, полный боли от осознания цены победы.

Победы, что отделила малый город на миллион населения от неминуемой гибели. Ради этого погиб почётный дредноут, командир роты ордена-наследника легиона Имперских Кулаков, а также большая часть саламандр. На этом участке и вовсе остался лишь один сын Вулкана, который… скорбел, но не чувствовал вины и словно бы не понимал в чём его вина.

Это едва не смогло пробить каменное сердце его собрата, что нёс в себе иное геносемя, но… был одной с ним крови. Крови самого Императора, что вложил лучшее, что было в нём, в каждый легион. Это была великая честь, от которой многие отказались, взяв эту силу и… и направив её на исполнение своих желаний, поправ честь и долг.

— Таков наш путь, брат, — отвечал сын Вулкана. — Я…

— Дело не в нашем пути. А в том, что нам следовало дать бой в городе, на выгодных нам условиях.

— Тогда бы потери среди мирного населения оказались куда выше.

— Что такое потери среди мирного населения? Риза в осаде, враг прорубает нашу оборону, а мы умираем… умираем ради чего?! — уже с некоторой раздражённостью и даже злостью воскликнул наследник Имперских Кулаков. — Ради кучки никчёмный трусов, что даже не пытаются защитить себя сами! Они молятся тому, кто никогда не называл себя Богом! А порой и вовсе прибегают к… к сам знаешь чему. Они не заслуживают спасения такой ценой. Они ничего не делают, они бесполезны и мне жаль, что тебе удалось переубедить командование и моего капитана.

За эту тираду сын Вулкана услышал от своего собрата слов больше, чем за всё их общение ранее. Но хоть черна была кожа Саламандры, хоть ужасно выглядели красные глаза и от внешнего вида сынов Вулкана люди в страхи бежали, принимая их за демонов, но… не было легиона более гуманного и милосердного.

— Не заслуживают? Ничего не делают? — переспросил Саламандр, нахмурившись и удивляясь услышанному.

С одной стороны отрадно было понимать, что не такой уж и бесчувственный его собрат. Однако такие слова… они шли вразрез с мировоззрением Саламандра, который не был наивным или глупым. Как и будь у него выбор, или будь выбор у его павших братьев — все бы повторили свою судьбу, дабы защитить город. И никто из них никогда не сказал и не скажет, что эти люди за их спинами никчёмные трусы, что ничего не делают ради Человечества.

— Нет, брат, они делают куда больше, чем ты можешь представить. И платят цену куда большую чем ты думаешь, — покачал головой Саламандр.

Он вспоминал свой дом, родной мир, где более ста лет назад он развеял прах своих родителей. В это трудно поверить, но в легионе Саламандр, а также после в их ордене имелась традиция, которая не лишала космодесантников связи с их прошлым. Многие даже уже становясь полноценным оружием войны посещали свои семьи, хоть и редко. И наверное потому именно они лучше понимали простых смертных, а также знали… знали насколько большую цену они платят.