Силы сущности, что приняла его облик, подошла к концу. Остатков хватило лишь для этих шести слов, после чего он просто исчез, навсегда покинув мою душу. А вместо него с одной из ветвей могучего дерева упал золотой шар. Маленький и слабый, но такой золотистый и тёплый.

Стоило мне только протянуть руку как он тут же расположился на моей руке. Прошла одно мгновение, второе… всё тяжелее становился шар и всё сильнее мою руку начало тянуть к низу. А глаза мои становились всё шире и шире, возвращались все воспоминания и все чувства, но больше всего внимания концентрировалось на том дне, когда судьба Империума оказалась предрешена.

— Термы Герелианы, каким же это место было прекрасным, — раздался голос Мойрана, что сидел в руинах рангданских купален.

Затем явился один из верных генералов, великий рыцарь, что был готов сделать всё ради победы над заклятым врагом. Одним за другим моменты из прошлого повторялись, но теперь выглядели… слегка иначе, хоть и были такими же ужасающими. Я смотрел на примарха, увешанного демоническими артефактами, каким странным и знакомым был его амулет.

Как он медленно падал на самое дно, пугая оставшихся подчинённых, в то время как Леман Русс уже мчался с небес на землю, дабы покарать обезумевшего брата. А Мойран всё продолжал сидеть в термах и смотреть в пустоту, пока ему докладывал один из сыновей. После чего он вдруг дал ответ, на вопрос, который в реальности никто и не задавал.

— Теперь время у нас есть, — кивнул Мойран и под шокированные взгляды пригласил меня присесть.

Как и многие другие примархи Мойран был способен видеть будущее. Правда видел он совершенно не то, что Сангвиний или Кёрз. Я же на удивление спокойно принял этот факт, как и наконец-то понял, чем являлся на самом деле этот золотой шар и почему он так сильно был похож на тот свет, что я видел при личном посещении Золотого Трона, но в то же время столь сильно отличался.

Да уж, кто бы мог подумать…

— Мне жаль, что всё так получилось, но другие варианты были ещё хуже, — сокрушённо произнёс Мойран, на которого давила вся тяжесть будущего, настоящего и прошлого.

А затем упали десантные капсулы и яркий свет озарил термы. Сам Император явился к своему сыну и равно также видел меня, в то время как мрак всего Хаоса был низвергнут обратно в варп и даже Тзинч спустя столько времени так и не смог узнать того, что же скрывала душа Мордреда.

Глава 259

— Этого нам точно не простят, — вздохнул Кирал, подрывая туннели, что вели к храму.

Ларика же эта мирская суета не волновала. Они и так уже сделали много того, за что их следовало обнулить. И хоть зачастую этим двоим техножрецам удавалось выйти сухими из воды, как и зачастую их действия хоть и можно было назвать ересью, но именно благодаря им те или иные миры спасались из казалось бы безвыходной ситуации. Кроме того по сути своей эти двое всё равно оставлялись прожжёнными лоялистами.

Однако в этот раз они пошли против мира-кузни. Этого Марс уже точно не простит.

— Плевать, это всё неважно, — стоя за монструозными когитатором, бурчал Ларик, пока херувимы озвучивали литании.

Он вовсю боролся с то и дело возникающим мусорным кодом, а также использовал даже слова энунции. Происходило нечто непонятное и очень тревожное, Ларик ещё не понимал что именно и чем это обернётся, но сам Хаос активизировался и пытался дотянуться до этого места. Но по иронии судьбы варп был воспринят и пробудившейся гробницей за угрозу, одним за другим по всей планете из земли вырастали гигантские пилоны. Сами того не зная, некроны помогали Ларику и Киралу.

Я же лежал подсоединённым к монструозной машине, которая позволяла техножрецам сливаться с цифровым кодом. Это было чем-то вроде транса, в котором некоторые техножрецы проводили целые века, дабы понять чем на самом деле является Дух Машины. И хоть с Омниссией я лично не встретился, но артефактная машина помогала мне не сойти с ума и именно из-за неё открывались последние участки моей памяти.

Всё вставало на свои места и наконец-то весь план стал мне виден. Это едва не стало причиной психической истерики, как и подливал масла в огонь Тзинч, ведь всеми силами он старался дотянуться до этой информации. Хотел узнать истину, от которой его отделял буквально один малюсенький фрагмент. Весь план Бога-Императора он знал, ведь они вместе следовали общей цели.

Но вот детали… деталей Тзинчу не хватало и он бесился, пытаясь разорвать меня. Я же в это время лихорадочно разрушал осколок памяти, убирая всё лишнее и делая его невероятно маленьким и хрупким. Мне не хотелось делиться этим знанием с Тзинчем, но я понимал, что защитить всё не смогу. Но убрав большую часть и оставив лишь суть, я мог сделать её хрупкой и создать защиту, которая в случае чего просто уничтожит эту информацию, чтобы та не досталась никому.

И вот пробудившись я резко вскочил со стола и психические молнии разорвали кабеля, которые вели к моему телу. Безумный крик вырвался из моего горла, затряслись своды храма и одним за другим падали на землю херувимы, чьи крылья поджигались варповым огнём. Это было сущее безумие, из-за маленького фрагмента, который ничего не мог изменить, Тзинч был готов меня уничтожить. Жадную и мстительную сторону своей личности показывал Повелитель Перемен.

Но когда вот-вот моя личность должна была быть разрушена, гнилостный запах ударил мне в ноздри. Намеренно или по воле случая Нургл начал очередную войну, вынуждая Тзинча отвлечься от меня. Я же упал на колени, кровь текла из моих ноздрей, тело казалось было готово развалиться и из последних сил я сформировал маленькую хрупкую каплю из хрусталя.