— Как видите, дорогая Мартышка, — и тоном, и всем своим видом Удильщик демонстрировал искреннее и глубокое сочувствие, — ваша идея насчет послания потомкам, с какой стороны ее ни рассматривай, оказалась несостоятельной, особенно в качестве уникального мероприятия. Но не огорчайтесь, — поспешил он утешить ее с великодушием победителя, видя, что Мартышка вот-вот расплачется. — Небрежно брошенное вами зерно упало на благодатную почву! — при этих словах Удильщик выразительно постучал концом удочки по своей голове, недвусмысленно указав, что именно он подразумевает под благодатной почвой. — И проросло, без преувеличения можно сказать, гениальнейшим проектом!

Удильщик победоносно взглянул на коллег и громко объявил:

— Мы отправим к потомкам не послание, а посланца!

Последовавшая за этим неожиданным заявлением минута молчания, во время которой коапповцы как бы переваривали его, усваивая смысл, сменилась радостными возгласами. Все кинулись поздравлять Удильщика с оригинальным, нешаблонным решением проблемы уникального мероприятия, а председатель во всеуслышание признал:

— Действительно — такого еще не было даже у людей!

— Более того, — заявил Удильщик, насладившись всеобщим признанием его творческого подвига, — я готов отправиться в будущее сам! Хоть сегодня, хоть сейчас!

Тут уж Мартышка не выдержала — ее задело за живое:

— Почему именно вы, Удильщик? — запротестовала она. — А мне, думаете, не хочется заглянуть в будущее?

— И я бы не прочь, — буркнул Рак. — Может, через тыщу лет вода в нашем озере станет чище.

— Обязательно станет, Рак, — убежденно пропищала Стрекоза, — и не только вода — поля, леса, воздух… Ах, как бы мне хотелось полетать в прозрачном, благоуханном, очищенном от дыма и пыли воздухе!

— Всем бы хотелось, Стрекоза, — молвила Сова, но по ее тону чувствовалось, что она не слишком верит в возможность этого даже в будущем…

Коапповцы громко заспорили, кому из них отправляться в тридцатый век. Спор разгорался и стал принимать угрожающий характер…

— Я имею такое же право! — кричала Мартышка.

— А я больше подхожу по физическим данным! — ворчливо настаивал Рак.

Удильщик же тыкал всем в глаза свой приоритет и непрерывно бубнил, возмущенно размахивая удочкой:

— А проект? Чей проект? Может, ваш? — и он указывал концом удочки на Мартышку. — Или ваш? — Конец удочки перемещался к Раку…

Перепалка достигла такого накала, что, возможно, завершилась бы потасовкой, но страсти несколько охладил председательский колокольчик, сопровождаемый властным окриком Кашалота:

— Тихо! Прекратите немедленно!

Как только спорщики замолкли, он воззвал к их благоразумию:

— И с такими замашками вы собираетесь явиться к потомкам? Нет, так дело не пойдет! И потом, если все отправятся в будущее, кто же останется в настоящем? Кто будет работать в КОАППе? Я и птица-Секретарь?

Пристыженные претенденты на путешествие в тридцатый век опустили головы.

В этот момент Гепард напомнил, что существует чрезвычайно простой, эффективный и, главное, справедливый способ определить, кому суждено стать посланцем в будущее: жребий.

Все вздохнули с облегчением, особенно спорщики — они даже удивились, что этот цивилизованный путь решения проблемы никому не пришел в голову.

Председатель КОАППа немедленно распорядился организовать жеребьевку. Мартышка быстренько нарезала восемь бумажных квадратиков — по числу присутствовавших коапповцев, включая председателя и птицу-Секретаря. (Человек всё еще отсутствовал). Однако по здравом размышлении Мартышка сообразила, что участие в жеребьевке птицы-Секретаря — чистейший абсурд: что она сможет рассказать коапповцам тридцатого века, если кроме своих криков «Коапп, коапп!» не в состоянии произнести ни одного членораздельного звука?

Так что один квадратик был изъят, а из оставшихся семи на одном Мартышка поставила крестик, на всех прочих нолики. Квадратики-билетики она свернула в трубочки, положила в большое дупло, что в основании председательского пня, и тщательно перемешала, после чего объявила:

— Всё готово!

И первой полезла было в дупло рукой, за ней потянулись столпившиеся у пня коллеги, но их остановил окрик Удильщика:

— Минутку! Что за спешка? Я полагаю, что право тянуть первым мы должны предоставить нашему обожаемому председателю!