– Считается, что все птицы, приносящие бурю, – это потомки одного из детей Великой Матери, – ответил мне Избранник Угла. – Племя, которому он покровительствовал, было уничтожено, а всех, кто был в нём, убили, перед этим подвергнув ужасным пыткам. Когда вместилище Бога было разрушено, из него вылетели несколько таких птиц. Никто не придал этому значения, но потом всё началось, – произнёс он и тяжело вздохнул.

– Что началось? – раздражённо произнёс я, поняв, что продолжать друид не собирается.

Вот почему они все такие? Если уж начал о чём-то говорить, то говори до конца. Особенно если вещи, о которых ты рассказываешь, настолько важные.

Жизнь Принявшей разложение, конечно, не стояла на кону, но если её отец считал, что птица действительно приносит неудачу, и он знает легенду, предание, или что мне сейчас там рассказывал, то почему не рассказать всё до конца, а не говорить всеми этими загадками.

– Беды, – ответил мне Избранник Угла. – Все племена, которые участвовали в разорении племени «Солнцеликие», начали постигать беды и несчастья, – добавил он и посмотрел в небо – туда, куда улетела моя Рух.

– Может, это совпадение или случайность, – предположил я.

– Нет, – покачал головой он. – В течение года все те племена, которые участвовали в разорении «Солнцеликих», исчезли.

– Исчезли? Это как?

– Просто перестали существовать, – ответил Избранник Угла. – Вымерли все. Люк, это не могло быть случайность или совпадением. И все, как один, говорили, что всегда, перед тем как случалась какая-то беда, всегда была эта птица, – добавил он, а затем опустил глаза на меня.

– Если все те племена, о которых ты говоришь, вымерли, то кто всё это рассказал? – задал я довольно логичный вопрос.

Вождь Детей Угла грустно усмехнулся.

– Есть те, кто может говорить с мёртвыми, – нехотя ответил он.

– Говорить с мёртвыми? – удивился я. – Это как? – спросил его, ибо мне стало очень любопытно, как такое возможно.

– Тёмная магия, – покачал головой Избранник Угла. – Я не хочу о ней говорить. Это всегда к беде, – ответил Иной, который оказался куда более суеверный, чем я предполагал.

– Хорошо. Но ты ведь понимаешь, что я не разорял чужих племён, – произнёс я, глядя на него. – А значит, и Бог, желающий отомстить за то племя, которому он покровительствовал, не должен держать на меня зла, так? – привёл я логичный довод.

– Верно, – немного подумав, ответил вождь Детей Угла.

– Может, это птица отмщения, а не несчастий?

В этот раз он обдумывал полученную информацию дольше, чем в предыдущий.

– Возможно, – наконец ответил Избранник Угла.

– Тогда проблем с Рух быть не должно, – ответил я и улыбнулся. – Во всяком случае, пока она была со мной, никаких напастей со мной не случалось, – добавил я и задумался, так как мог и ошибаться.

С момента, когда у меня появилась Тонитрус, со мной произошло много всего, но все эти события скорее были последствиями тех действий, что я совершал ранее.

Плюс у меня самого с везучестью были определённые проблемы, поэтому нет смысла во всех своих злоключениях винить Рух.

– Хорошо, – голос вождя прозвучал неуверенно.

И его можно понять: всё же он отдавал мне под защиту самое ценное, что у него было.

Пока разговаривал с Избранником Угла, я заметил, что в лагерь вернулся Франсуа, и судя по тому, что он был без старика Луи, уговорить Бриана у него получилось.

И это очень хорошо. Мёртвый Город, куда нам предстояло отправиться, был не лучшим местом для священника в годах.

Хотя для всех город, где долгое время правил Неспящий губернатор, не лучшее место.

Вспомнив об оживших мертвецах и фантомах из города Мёртвых, я задумался о словах друида о том, что некоторые Иные могли разговаривать с мёртвыми.

Вполне логично, что раз магия другой стороны Разлома заставила трупы восстать, это могли сделать и здешние одарённые.

Да чего далеко ходить! В той деревеньке, где я нашёл артефакт, который так был нужен Полю Рошфору, что он пришёл за ним аж в Кастилию и перебил там кучу народа, был маг, способный поднимать трупы и подчинять их себе.

Не думаю, что разговор с ожившим мертвяком сложнее, чем заставить нежить атаковать другого человека.

Хотя я мог и ошибаться, учитывая, что о магии смерти и магии тьмы практически ничего не знал, ибо в книгах, прочитанных мной ранее, упоминалось о них лишь вскользь, так как что одна магия, что другая были под запретом.

Но были и исключения, вроде того же управляющего Чёрным рынком в Тузуле.

Что-то снова мои мысли повели меня не в ту степь.

– Пойду улажу пару дел, – сказал я Избраннику Угла, который, как и я, ушёл в глубокие размышления.