Вскоре мы сыграли с ним небольшую свадьбу. В следующем году у нас родилась дочь.

В сентябре 1994 мы оба приступили к учёбе в Военно-дипломатической академии (ВДА) в Москве, в той самой так называемой «консерватории» (на жаргоне военных разведчиков).

Сначала для учёбы в ВДА был отобран мой муж, а следом и я тоже. Но не всё так просто. Точнее, всё по порядку.

Сашу заранее отобрали в качестве кандидата, он прошёл собеседования и иные обязательные мероприятия. Но ему объяснили, что решение по нему будет принято только после его женитьбы, после собеседования с его будущей женой, так как в то время неженатых офицеров в «консерваторию» не брали.

Сашу предварительно отобрали ещё до знакомства со мной, и он был в полном отчаянии от того, что не мог найти девушку, подходящую на должность жены его высокоблагородия капитан-лейтенанта Александра Фогеля, но тут подвернулась я.

Позже я узнаю от него, что после знакомства со мной он вздохнул с облегчением, так как очень хотел уехать учиться в «консерваторию».

Саша сообщил о знакомстве со мной в установленном для этого случая порядке. Я, конечно, даже не догадывалась, что меня уже вовсю изучают все, кому это положено.

Как только мы подали заявление в ЗАГС, я вдруг обратила внимание на то, что со мной в разных местах и в разных ситуациях пытаются познакомиться или по крайней мере заговорить симпатичные и нестарые мужчины. Иной раз, кстати, чувствовала к себе повышенное внимание и со стороны женщин, но ничего не поняла, так как Саша меня ни о чём не предупреждал.

За несколько дней до росписи в ЗАГСе Саша неожиданно встретил меня после работы на только что купленной им старенькой японской легковушке с правым рулём, и мы поехали ко мне домой. По дороге Саша попросил меня кое-куда с ним заехать и побеседовать с его командованием, пояснил, что поскольку он, возможно, скоро будет переведён с надводного корабля на атомную подводную лодку с сумасшедшим режимом секретности, то для его будущей жены необходимо пройти обычное в таких случаях небольшое собеседование со специальными людьми-офицерами, не пояснив толком с какими, но я подумала, что речь идёт об офицерах нашей военной контрразведки из ФСК (так тогда называли нынешнее ФСБ).

Мы подъехали к обычной пятиэтажке, хрущёвке. Саша сказал, что встреча будет на специальной конспиративной квартире.

Вошли в квартиру. Нас встретили два возрастных очень интеллигентных мужчины в хороших импортных костюмах тёмного цвета.

Один представился подполковником военной контрразведки, второй – просто подполковником.

Сначала беседу со мной вёл только тот, который представился подполковником военной контрразведки, Саша и второй подполковник находились тут же, но не проронили ни одного слова. Я отвечала честно и смело на все вопросы. Только гораздо позже я узнаю, что этот подполковник не имеет никакого отношения к ФСК, но он действительно из контрразведки – внутренней контрразведки ГРУ.

Потом меня провели во вторую комнату, где было много разной аппаратуры, и там я прошла полиграф.

Эта процедура очень длительная и очень неприятная, в ходе которой пришлось ответить на очень многие вопросы глубоко личного и даже интимного характера, причём в присутствии всех, включая Сашу.

Потом оба подполковника устроили что-то типа перекрёстного допроса. Очень жёсткая процедура, требующая очень быстрых ответов, в которых множество простейших лёгких вопросов чередуются с вопросами-ловушками, непростыми вопросами. Темп был задан невообразимый.

Подполковники остались очень довольны мною.

Я тогда подумала, что уже всё позади…

Прошли на кухню, где нас ожидал крепкий, хорошо заваренный чай и целая ваза сладостей к нему.

После этого я подписала бумаги о государственной тайне.

Разговор продолжился. Так я узнала, что второй подполковник из управления кадров ГРУ Генштаба.

Эта часть разговора заняла ещё более двух часов.

Из разговора я узнала, что нам с Сашей предлагается служба за границей в интересах нашей Родины.

Нелегальная работа с целью добычи нужной Родине информации. Для этого необходимо три года усердно учиться в Москве, овладеть двумя языками, один из которых на уровне, на котором нужно научиться думать. При этом постоянно упоминали, что мне необходимо выбросить из головы все стереотипы из шпионских фильмов и литературы относительно разведчиков и шпионов. Объясняли, что, конечно, во время обучения будет выделено небольшое количество на огневую подготовку, но этот предмет будет в качестве зачёта, без оценки, далеко даже не третьестепенным и вообще неважным, ведь собственно стрельба – это абсолютно неприемлемое для нелегальной работы разведчика занятие.

Сразу очень чётко и предельно прямо объяснили, что основные усилия при обучении будут направлены на обучение знаниям и навыкам по устройству жизни в другой стране, по построению карьеры, по выстраиванию коммуникаций с людьми, и обучение умению входить в круг нужных и интересных для нашей Родины лиц – это самое сложное. Уже тогда они сказали, что первоначально нам придётся жить в Германии, а далее, как они сказали, жизнь покажет.

Поясню читателю, что я сразу же и без их пояснений поняла, что произошедшее – это очень резкий, неожиданный поворот судьбы и всей моей жизни. Отлично поняла, что обратной дороги не будет. Но приняла решение и подписала все бумажки, уже связанные не просто с государственной тайной, а связанные с Главным разведывательным управлением.