Леша приезжает через двадцать пять минут.

«Выходи» — прилетает от него, и я поднимаюсь на ноги.

— Всем пока.

Подруги тоже начинают собираться и гуськом тянутся за мной к выходу. Подозреваю, для того, чтобы еще раз поглазеть на Денежко.

— Где он? — тихо спрашивает Арина, повиснув на моем плече.

Быстро отыскиваю глазами старую японку и, встряхнув волосами, поправляю ремешок сумки.

— Вон его Марк! — говорит Тина, глядя со мной в одну сторону, — Что, даже не выйдет, чтобы открыть тебе дверь?

— Кто это? — тихо шепчет Аля, — Жених Вари?

— Нет, поклонник ее.

— Ты достала, — награждаю разъяренным взглядом и, быстро клюнув в щеки каждую их них, бегу к машине.

Открываю переднюю пассажирскую дверь и плюхаюсь в велюровое кресло. Обожаю эту старенькую ракету и хозяина ее тоже люблю. Как друга и брата, разумеется.

— Привет.

— Пристегнись.

Делаю, как велит Денежко, и поворачиваюсь к нему всем корпусом.

— Как тренировка?

— Как обычно.

Его волосы все еще влажные после душа и пахнут мужским шампунем. Под расстегнутой олимпийкой поблескивает серебряная цепочка.

— Когда следующий бой?

— Через пару недель. Прийти хочешь? — спрашивает, мягко трогая машину с места.

Я знаю, на что способна эта красавица и млею от звука еле слышно урчащего мотора.

— Нет. Ни за что на свете, — мотаю головой, — Ты знаешь, как я к этому отношусь.

После одного из последних боев Лехе пришлось штопать бровь.

Он не отвечает. Вытащив звонящий телефон из кармана, сбрасывает вызов от какой-то Ляли.

— Кстати, Леш, — вспоминаю тут же, — Помнишь мою подружку Тину?

— Нет.

— Ну, как? Я же вас знакомила! — восклицаю с деланным возмущением, на самом деле испытывая эгоистичное удовлетворение от того, что это знакомство не отложилось в его памяти.

— Я должен помнить всех твоих подружек, Варя? Зачем мне?..

— Просто… просто ты ей нравишься, она хотела бы познакомиться поближе. Что скажешь? Дать ей твой номер?

— Завязывай.

Откинувшись на спинку кресла, надуваю губы. Сердце в груди стучит часто-часто, как обычно это бывает, когда получается задеть его.

— Я вообще-то о тебе думаю. У тебя даже девушки нет.

— Не надо обо мне думать. Я сам решу, с кем мне трахаться.

Варя

Ничего скучнее и нуднее философии не придумаешь. Пары, которые ведет профессор Гроссель, кажутся бесконечными и тянутся как серая резина. Я с усердием конспектирую каждое его слово, потому что в голове после его лекций остается только разваренная овсянка.

— Скоро звонок? — шепчет Арина, касаясь моего локтя.

Она сегодня телефон дома забыла и поэтому чувствует себя подслеповатым котенком.

— Еще десять минут.

Изображая страдание и муку, она безмолвно стонет и закатывает глаза. И я с ней мысленно тоже.

Ее отец довольно известный в нашем городе художник. Однако талант свой дочке передать не смог. И после окончания ею одиннадцатого класса в надежде, что она определится, в какой сфере искусства захочет работать, заставил поступить на факультет искусствоведения. Выбор без выбора, да?

Аринка такой же искусствовед, как я, например, ветврач. Учится кое-как и закрывает сессии только при посредничестве своего отца.

Мне тоже учеба не дается легко, но поступала я сюда осознанно — никаких долгов и хвостов позволить себе не могу. Каждая заработанная мной в диплом оценка — это вклад в мое будущее. А к своему будущему я отношусь очень ответственно.

Наконец, звенит звонок, и мы с подругой, скидав вещи в рюкзаки, в числе первых выходим из аудитории.

— Кофе успеем выпить?

— Давай в третьем корпусе выпьем, — предлагаю, потому что следующей парой физкультура, а спортзал находится в соседнем, в двух кварталах отсюда, корпусе.

— А может, вообще на нее забьем?

— Я пас.

Три пропуска за семестр, и зачет придется сдавать в индивидуальном порядке. Что-то не хочется, спасибо!

— Идем, ленивая задница! — тяну ее за руку к гардеробу.

— Ладно, идем… Там хотя бы на мальчиков нормальных поглазеть иногда можно.

Смеюсь, продолжая подталкивать Аринку к вестибюлю.