До того как экран погас я успела прочитать только имя отправителя: “Марианна”. Мне не удалось разглядеть текст, но в конце короткого послания стояло два смайла - сердце и огонь. Это могло значить что угодно. Я же хотела знать, что конкретно.

Айфон оказался у меня в руках. Прикосновением пальца экран снова ожил, но уведомение насмехалось надо мной все тем же именем отправителя и информацией “1 непрочитанное сообщение”.

Пароля я не знала, но и ввести бы его не успела.

В следующее мгновение аппарат был выбит у меня из рук, а кисть вывернута под таким углом,что казалось еще чуть-чуть и кость треснет.

– Не делай так, дорогая.

– Мне больно.

– Я знаю. Но мне тоже больно, когда ты так себя ведешь? Ты знаешь, что у мужчины есть личные дела, в которые женщинам лучше не совать свой любопытный нос, чтобы у нас не было соблазна свернуть вашу прелестную шейку.

Его глаза сверкали яростью, капли воды после душа падали с волос на плечи и грудь. Полотенце ранее обернутое вокруг бедер упало на пол. Он был возбужден и взял то, что хотел и как хотел.

После той ночи я поняла, что больше он меня не услышит. Рано или поздно он сделает то, о чем будет жалеть… чего я не смогу простить. Тогда у меня появился план - я стала откладывать деньги. Понемногу из того, что муж давал на личные расходы - салоны, магазины, отпуск. Мне было ненавистно думать о том, что я делаю все тайно, при этом улыбаюсь ему и строю планы на будущее, которого не случится. Презираю обманщиц и мелочных женщин, таких как я сейчас. Но мне нужно быть уверенной, что в случае чего я с сыном смогу найти выход.

От горьких воспоминаний меня отвлек звон хрусталя. Так Люба привлекала внимание гостей, ведь Тигран готовился к своей речи.

Чьи-то руки настойчиво подтолкнули меня в первый ряд. Я обернулась и встретилась с холодным и жестоким взглядом Гаянэ. Эта змея ликовала из-за того что мне было больно, из-за моего унижения. И еще она знала о том, что муж не оставит мою персону без особого внимания, раз уж на подарок любовнице расщедрился.

– Дорогие гости, - начал он, - хочу поблагодарить вас всех за то, что собрались в этот чудесный вечер в стенах моего дома, чтобы отпраздновать день рождение сына. Давид, мальчик мой, подойди к отцу!

Наш сын неуверенно оглянулся на няню и вышел вперед, как велел Тигран. Тот развернул его спиной к себе и положил свою огромную лапищу на его хрупкое плечо. Во второй держал бокал.

– Наши дети - это продолжение нас самих. Наши сыновья - это наше будущее. Я вижу в своем сыне силу и мудрость, уважение к родителям и тягу ко всему новому.
– Он опустил голову, и надавив на плечо, развернул к себе.
– Я дам тебе все, чего ты достоин. Гордись тем, что ты Исмаилов, сынок.

Давид коротко кивнул и посмотрел отцу в глаза. Уже в семь лет он знал, что иначе нельзя, папа не поймет такой слабости. Через мгновение Тигран позволил сыну отойти в сторону.

– И, конечно, я благодарен женщине без которой невозможно представить этот дом и эту семью - моей дорогой и любимой жене Лилии. Милая, подойди ко мне.

На негнущихся ногах с прямой спиной, словно в ней был раскаленный прут я двинулась к Тиграну. Он широко улыбался, но в глазах застыл лед. В спальне он оценил мое платье, здесь же страшно ревновал и бесился. Мне оставалось только натянуть ответную безразличную улыбку.

– В признание за то, что ты подарила мне самый дорогой подарок, который у меня есть в этой жизни, я хочу отблагодарить тебя, - он повернулся к Любе, которая протянула ему деревянную коробку. Меня мутило, когда та оказалась у меня фактически под носом. Только бы не вырвало. Замок щелкнул, крышка открылась, а на черной подушечке лежал ключ от машины и кричащим логотипом БМВ.
– Красивая машина для красивой женщины.

Торжественные слова сорвали шквал одобрительных аплодисментов и улюлюканий. Так мог бы звучать похоронный марш для нашего брака. Именно так он и звучал.

– А ты, милая, ничего не хочешь сказать?
– шепнул Тигран мне на ухо. Свободной рукой он вцепился в мое запястье и сдавил так сильно, что из глаз едва не полились слезы.

Я хотела сказать, кричать, вопить, что с меня довольно, но натянув милую и нежную улыбку произнесла:

– Спасибо, любимый. Это лучший подарок.

От громкой музыки болела голова, шампанское затуманило рассудок, а предательство растерзало душу. Я не могла оставаться в том зале больше не минуты. В зале, в доме, в семье, в браке…

После того, как Давид задул свечи на именинном торте от лучшего кондитера в городе, на лучшем торте, который только можно было купить за деньги, няня отвела его в комнату спать. Я знала, что они не лягут пока не отгремит салют. Окна его спальни как раз выходили в сторону сада, где пиротехники уже установили все необходимое оборудование.

Дорого-богато. С претензией на утонченность, но очень нарочито показательно. Как и все, что делал Тигран. С избытком. Любил, врал, мстил, ненавидел…

То что я сегодня видела, то что испытала в этот момент стало чертой, за которую я уже никогда не смогу переступить. Там только выжженная земля до самого горизонта, и нет сил больше вспоминать о том, как было “по-другому”, когда мы были счастливы.

Правда заключалась в том, что он больше никогда не станет тем мужчиной, которого я полюбила, а я больше не смогу терпеть публичные унижения. Все будет нарастать как снежный ком и превратиться в лавину. Рано или поздно люди начнут смеяться мне в лицо, а у меня не будет другого выбора кроме как терпеть.