Я многому научился за время нашей разлуки, но даже этот первый визит к психотерапевту поставил меня на путь истинный, чтобы стать лучшим человеком и лучшим партнером для Трента. Тем, кто учится общаться, кто может сказать, когда он расстроен, и не доводить дело до ссор и молчания. Потребуется много усилий, чтобы преодолеть травму, полученную в детстве, и травму, которая гноилась внутри меня. Но с помощью Трента и Митча я знаю, что смогу сделать все.

Мы сидим на обочине, мимо проезжает всего несколько машин, так что я не слишком беспокоюсь о том, что мы в опасности. Но как я могу даже думать об этом, когда рот Трента на моем, а его рука запуталась в моих волосах, захватывая пряди и вызывая прикосновения боли и удовольствия.

— Я люблю тебя, Трент. Всегда любил. И всегда буду, - бормочу я ему в губы и чувствую, как его рот складывается в улыбку. — Так ты можешь сказать мне, куда мы сейчас едем?

— Нет.
– Он откидывается назад, ослабляя хватку и кладя обе руки на руль.

Я смотрю на него, мой член тверд в штанах, а остальная часть меня умоляет избавить меня от страданий.

Трент дважды проверяет, что никто не едет, и выезжает на дорогу. Через динамики все еще звучит плейлист - наш плейлист, который мы составили. Каждая песня, посвященная каждому этапу нашей совместной жизни. Я добавил несколько новых, и мне не терпится, чтобы он послушал их позже.

Здания превращаются в дома, а затем в деревья, пока мы едем по знакомой дороге к одному из наших любимых мест.

— Ты привел меня в парк?

Он ничего не говорит, пока паркует машину, выключает ее и выходит. Я остаюсь на месте, как и подобает принцессе, и жду, пока он откроет дверь.

Трент не открывает мне дверь. Вместо этого он открывает дверь на заднее сиденье, и я слышу, как он там шуршит. Соблазн посмотреть есть, но я отказываюсь ему поддаться. Мне не нужно быть любопытным.

Заглянув через плечо, я вижу, как Трент вытаскивает сверток с одеялами, и мое сердце замирает в груди. Мы собираемся устроить пикник? Я чертовски люблю устраивать пикники вместе с ним. Это одно из постоянных наших развлечений. Но мне все равно. Это наше место, и я буду приходить сюда с ним каждый день, если он этого хочет.

Я покручиваю пальцами в ожидании. Когда он, видимо, наконец-то доволен тем, чем занимался, он приходит и открывает мне дверь.

— Ты терпеливо ждал меня?
– спрашивает он.

Я киваю головой, все еще терпеливо ожидая, когда он уберется с моего пути, чтобы я мог выйти из грузовика и посмотреть, что он для нас приготовил. Это будет намного лучше, чем поход к Митчу. Прости, Митч.

Трент не двигается с места. Вместо этого он тянется ко мне и расстегивает ремень безопасности, обхватывает меня за талию и притягивает к себе. Я вскрикиваю и поспешно обхватываю его тело руками и ногами, как коала, чтобы он не уронил меня.

— Что ты делаешь?- восклицаю я, и счастье бурлит во мне. Он крепко прижимает меня к себе, одной рукой обхватывая за спину, а другой поддерживая за задницу. Думаю, он просто хотел потрогать мою задницу, если быть честным, но я не жалуюсь. Он может потрогать, если хочет. Желательно несколько раз.

Когда он обходит пикап сзади и усаживает меня на заднюю дверь, он целует меня. Крепко, проталкивая свой язык в мой рот, когда я задыхаюсь от интенсивности.

— Что?
– Я отстраняюсь, тяжело дыша, и он прижимает поцелуй к моему лбу.

— Может, я и поторопился, но помнишь, я говорил тебе, что пишу тебе каждый день?

Я киваю, нахмурив брови, потому что он привел меня в парк, чтобы отдать мне свой дневник?

— Ну, я понял, что не могу просто дать тебе дневник. Я решил, что тебе нужно что-то получше. Что-то, что будет принадлежать только тебе, на что ты сможешь смотреть, когда захочешь, и знать, что моя любовь к тебе безгранична.

— А разве я не получу это из дневника?
– в моем тоне звучит смятение, потому что я не понимаю, к чему он клонит. Разве что в дневнике он также пишет о том, как сильно меня ненавидит, и использует другой подарок, чтобы компенсировать то, как мне будет грустно, когда я это прочитаю.

— Да, из дневника ты тоже это поймешь... Но я хотел чего-то большего.
– Он указывает жестом на черную коробку, слишком большую, чтобы вместить только дневник. — Открой ее, Ки, - говорит он.

Я колеблюсь, мои пальцы медленно тянутся к ней, как, по моим представлениям, делают саперы, когда видят что-то подозрительное. Трент не торопит меня, просто наблюдает, как я подтягиваю коробку к себе и отрываю крышку.

Когда я вижу, что внутри, у меня отпадает челюсть. Я не делаю никаких замечаний, но единственная мысль, промелькнувшая у меня в голове, это то, что это слишком дорого. Слишком, слишком дорогой подарок.

— Ну?
– спрашивает Трент, пока я держу камеру в руке.

Nikon Z8. Дорогая камера, но она должна быть одной из лучших на рынке для пейзажной фотографии. Слезы, которые я не могу остановить, текут по моему лицу. Я плачу не из-за подарка. Не из-за стоимости или чего-то еще. А от мысли, что в него вложили. Он сидел в той кофейне, слушал мои разговоры о фотографии, а потом пошел и нашел лучший вариант для того, что я хотел сделать.