Он улыбается, демонстрируя щель между зубами. Он одет в темно-серую футболку, рукава которой закатаны по предплечьям, демонстрируя его татуировки. Особенно ту, что изображает мои глаза, и мне хочется провести по ней языком и съесть его. Впрочем, это не самые подходящие мысли перед тем, как мы отправимся к Митчу домой. Его джинсы приклеены к нему, стволы деревьев, которые он называет ногами, каким-то образом вписываются в облегающий синий материал.

— Хватит пялиться, а то опоздаем.
– Трент наклоняется и целует меня в макушку, проводя пальцами по локонам, которые я только что уложил.

— Твои руки будут липкими. Лучше вымой их перед тем, как мы уйдем. Мы же не хотим, чтобы у Митча сложилось неправильное мнение, - говорю я.

Его смех громкий и эхом разносится по дому, наполняя пространство радостным звуком. Мне хочется разлить его по бутылкам и хранить, чтобы иметь его, когда захочу.

Он идет на кухню, чтобы вымыть руки, а я осматриваю пространство перед собой. Как много изменилось за небольшой промежуток времени. Наша обувь стоит на полке у входной двери: Converse, рабочие туфли и пара туфель на каблуках, которые я купил для фотосессии в следующем месяце.

Я не просил Трента пойти, потому что не уверен, что откажусь, как делал раньше. Но я хочу пойти, не потому что хочу стать моделью, а потому что хочу показать Тренту мир. Он заслуживает приключений и впечатлений, и я хочу быть теп, кто обеспечит его ими.

Над его камином висят наши фотографии в рамке. Коллажи из наших полароидных снимков, наша фотография на выпускном, наши снимки с Митчем, которые мы сделали на селфи. Это история нашей совместной жизни, и в ней еще так много места, которое предстоит заполнить.

Его шкаф забит моей одеждой, и я даже не знаю, зачем я держу номер в отеле, если он так же бесполезен, как презервативы в монастыре, но иногда мы проводим время там, а не здесь.

Такое ощущение, что в этот раз мы действительно встречаемся, узнаем друг друга, наши увлечения и интересы. Это отличается от того, что было в первый раз, когда мы были двумя детьми, доверившимися друг другу. Но сейчас мы стали здоровее. У нас есть дружба за пределами друг друга, у нас есть навыки общения, которых не было раньше, и, самое главное, у нас есть знание того, каково это быть врозь.

И это тот фактор, который заставляет меня работать над собой больше, чем что-либо другое. Я знаю, каково это потерять Трента, и я больше никогда не хочу испытывать подобные чувства.

Если мне придется каждый день ходить на терапию, чтобы прорабатывать свои проблемы, чтобы убедиться, что у нас есть шанс в этой жизни, я буду это делать. Я буду работать, сколько потребуется, лишь бы Трент был в моей жизни.

Он возвращается в гостиную, садится рядом со мной и прижимается так близко, что я чувствую запах его лосьона после бритья. У него сохранилась щетина, но он не забывает сбривать отросшие волоски. Никогда бы раньше не подумал, но мне нравится щетина на его щеках. Она придает ему вид солидного мужчины. Именно таким он и является со всеми этими разными бизнесами, в которые они с Адамом вместе вложили свои деньги. Он очень вырос с тех пор, как я уехал, и мне нравится видеть счастье на его лице, зная, что теперь он делает то, что любит. Даже если я не всегда это понимаю.

— Хочешь поехать со мной в Калифорнию в следующем месяце?

Гладко.

Очень гладко.

Не совсем так, как я планировал, но, думаю, время не стоит на месте.

— Калифорния, серьезно? Что мы там будем делать?
– спрашивает он. Волнение, которое он пытается скрыть, очаровательно.

— Ну, там есть чем заняться. Мы можем сходить в Диснейленд, на пляж, к Голливудскому знаку. Ну, знаешь, просто быть типичными туристами.

Есть еще чертова тонна других развлечений, но главное, на что я хочу его сводить, это поэтический вечер. В программе много поэтов, и я хочу, чтобы он занялся тем, что ему нравится. Он всегда любил поэзию и писать, и я знаю, что сейчас он говорит, что ведет дневник, но я хочу дать ему вдохновение быть самим собой.

— Да, - говорит он.

— Да?
– спрашиваю я, повторяя его ответ.

— Да! Конечно, я пойду с тобой - Он бросает меня на диван, и я упираюсь спиной в подушки, а он всем весом наваливается на меня сверху. Он целует все мое лицо и шею, а затем возвращается к моему лицу и поклоняется ему своим ртом.

— Мне нравятся твои веснушки, - говорит он мне в лицо, целуя мои щеки. — Мне нравится твоя улыбка.
– Он проводит пальцем по моему рту, и я кусаю его. Он отдергивает его, смеясь. — Мне нравится твоя решительность.
– Моя улыбка медленно сходит на нет, когда меня охватывает благоговение. Ведь этот мужчина любит меня не только за то, как я выгляжу, или из-за нашей истории. — Мне нравится твое язвительное отношение и твоя одержимость фотографией.
– Он любит меня за меня. Не за то, что я могу ему дать, а за то, что у меня внутри.

— Я люблю тебя, - говорю я, притягивая его рот к своему в шквале эмоций. — Я люблю, какой ты сильный. Как ты всегда заботишься обо мне. Твоя преданность вещам и людям, которых ты любишь.

Трент прижимается лбом к моему, обмениваясь с ним одним и тем же дыханием, и я понимаю, что мог бы жить вечно в этом моменте.

ГЛАВА 73

ТРЕНТ

— Как раз, блядь, вовремя вы двое приехали. Я уже заказал пиццу. Я так проголодался, что вот-вот сдохну, - так мы приветствуем друг друга, как только я открываю дверь Митча.