Шрифт:
— Но как же…
— Никак. Ты меня не интересуешь. Твои дела меня не интересуют, а желания и подавно. Мне не звони – говорить не стану. Твой номер перекину на помощника, если что-то потребуется – сначала к нему с полным обоснованием необходимости тех или иных трат.
— Ты.… — она начала задыхаться от возмущения.
— Да. Я — сволочь. Ещё претензии будут?
Она хватала воздух ртом, а я развернулся и ушел.
Мне нужно было найти Лану.
13.
МЕЛАНИЯ
На следующий день лучше не стало. Наоборот, утро добавило мучений.
Полночи я не могла сомкнуть глаз, поэтому проснулась лишь когда стрелка на часах почти доползла до десяти. Я воспользовалась предложением Кирилла сегодня не идти в офис.... Я бы и не смогла сейчас - смотреть опять на Руслана.... Это выше моих сил!
Аня и Кирилл уже ушли, оставив одну. В квартире тихо. На столе, на подносе, прикрытом белым полотенцем, меня ждал завтрак и записка от подруги:
“Чувствуй себя как дома”.
В горле стоял колючий ком. Я чувствовала себя разбитой, несчастной и очень одинокой.
Мне было плохо.
Я всё-таки включила телефон, который отрубала, чтобы спрятаться от мужа, и тут же на меня обрушился шквал пропущенных и сообщений. Всё от мужа. Я смахнула их, не открывая – нет смысла читать оправдания и очередную ложь. Не хочу!
Его номер отправился в чёрный список – самое подходящее место для предателей. Туда же улетела змея, которую я пригрела на своей груди. Любимая племяшка…
Предатели.
Мне так было больно дышать, что сводило зубы.
И именно в этот момент меня настиг звонок Леры – моей старшей сестры.
Внутри расползлось онемение, но я всё-таки поднесла телефон к уху.
— Да…
Собственный голос показался чужим. Сухой, безжизненный, никакой. Как и вся я.
Я не знала, как с ней говорить, как передать весь кошмар того, что натворила ее дочь. Но с первых же слов разговор принял совершенно неожиданный оборот.
— Ты что натворила?! — прокричала в трубку сестра, — Юляшу на сохранение положили. Из-за тебя!
— Из-за меня? — тупо переспросила я.
— А из-за кого ещё! Неужели нельзя было вести себя достойно и не устраивать дешевых сцен!
— Дешевых сцен? — у меня такая муть была в голове, что только и могла переспрашивать.
С каждым мигом усиливалось ощущение звездеца, который набирал обороты и был готов обрушиться на меня, лишив последних сил.
— Она сказала, ты истерику устроила перед Русланом, а потом, когда мою девочку повезли в больницу, сбежала, вместо того чтобы остаться и помочь!
Меня задело то, с какой интонацией она произнесла имя моего мужа. Будто на что-то имела право….
— Ты знала?!
Лера фыркнула в трубку:
— О том, что у Юли и Руслана ребёнок будет? Конечно, знала. Она мне сразу об этом сказала.
Комок боли внутри запульсировал с новой силой.
— Знала и все это время охала-ахала, сокрушаясь, что отца ребёнка нет рядом?
— Его и не было. По твоей вине. Да и с чего я должна была тебе говорить? Беременность непростая была, Юле себя надо было беречь, а не с тобой воевать.
Я не могла поверить своим ушам:
— То есть для тебя это — нормально? Что племянница полезла к моему мужу?
— О чём ты? Куда она полезла? — хмыкнула сестра, — он ей прохода давно не давал. Ухаживал красиво, цветы дарил, украшения. К нам сюда каждый месяц приезжал, гостинцы привозил.
— Врёшь.
— А вот и нет, поняла?
14.
— Очнись, Мелания. Ты — хорошая жена, никто не спорит. Удобная, надежная, но Руслан давно и безнадежно влюблен в мою девочку. Мы просто не знали, как тебе сказать. Родные всё-таки, не хотелось вот так — с бухты-барахты. Да и ему стыдно было признаваться, что у него другая…моложе и без дефектов. Сама знаешь, Руслан — мужчина деликатный и обстоятельный.
О, нет. Вот тут она совершенно ошибалась.
Как выяснилось, я вообще не знала своего мужа! Думала, он тот, кто будет рядом всю жизнь: защита, опора, любовь и преданность. Но я оказалась у разбитого корыта….
— А пока мы думали да прикидывали, как бы сказать помягче, Юленька и не выдержала. Сама понимаешь — беременные такие импульсивные, — сестра рассмеялась, а у меня мороз по коже пополз от того смеха. Потому что в нем не было ничего кроме лживого участия и торжества, — но ее тоже понять можно… Живот уже большой, люди судачат, спрашивают: кто отец? А ей приходится отбиваться от бестактных вопросов. Не дело это. Ей беречься надо. Так что прости, Лан, сестры — сестрами, но пора уже и честь знать.