«Трудно быть старшим сыном – появляются братья, которых ты не хотел, портят тебе жизнь, и даже когда ты вырастаешь, никакого покоя от них нет!»
Как-то так и размышлял Николай Миронов, возмущенный поступками отца, а они становились всё более странными – ему зачем-то подарили старый деревенский дом, принадлежащий ещё каким-то предкам. А тут ещё неприятности с бизнесом.
Вот и пришлось Николаю волей-неволей ехать туда, где никто бы его не нашел – в тут самую деревню! И тут всё возмутительно – какие-то жуткие дороги с лужами, в которых можно утопить Титаник, болтливые и приставучие соседи, местный рынок, явно охваченный массовым сумасшествием, дальние родственники, которые ему сто лет не нужны! И, среди всего этого – он сам. Что ему тут делать?
Может быть, разыскать что-то важное? То, что он почему-то не нашёл раньше – самого себя, свою настоящую дорогу, на которой и старый дом обретает совсем иное значение, и спасённый пёс становится своим, и ненавистный средний брат оказывается родным.
Глава 1. На том же месте в тот же час
Кирилл Харитонович Хантеров хмуро щурился на расчёты.
Это для кого-то сухие столбцы цифр, непонятные вычисления и выдержки из отчётов, вызывающие у нормального человека спазматическое зевание и нервный тик. Для Хантерова это всё напоминало маршруты, по которым к ним подкрадываются проблемы.
– Да, Марина, спасибо, я понял. Вы правы… очень похоже на то, – отозвался он на пояснения своего аудитора, а по совместительству финансового детектива. – Благодарю вас! Полагаю, что вы обнаружили его очень и очень вовремя! Да, хороших вам праздников.
Он хмуро воззрился на погасший экран смартфона:
– Как ей в голову-то пришло обратить на него внимание? Вот не ошибся я в ней! Недаром её предыдущие работодатели стонут и регулярно её уговаривают вернуться.
Нет-нет, он вовсе не прослушивал телефон аудитора – зачем? Ему докладывал некий сотрудник непосредственно из бывшей Марининой компании.
– Кадры… когда же некоторые пустоголовые люди научатся их ценить? – хмыкнул Хантеров, припоминая, как наблюдал за Мариной, как пригласил её в прошлом году на расследование хищений, как, убедившись в том, что она более чем подходит для его целей, терпеливо выжидал, когда же её работодатели совершат роковую ошибку и перегнут палку, нагружая свою главную "боевую" единицу всё новой и новой работой. Теперь он вполне законно радовался результатам своих действий:
– Ну, вот и плавайте там, куда сами себя столкнули! – пожелал он неразумным людям, упустившим такую ценность.
Когда-то и самого Хака так же загоняли, сейчас даже вспомнить смешно… Но это пошло ему на пользу – он ещё больше ценил Миронова, рассмотревшего его потенциал.
– Давно это было… Ну, да ладно. Пора бы и осведомиться, а не попутал ли берега наш уважаемый Николай Петрович? И с какого это перепуга он творит такие удивительные вещи?
Удивительные вещи, судя по отчёту Марины, начались примерно через месяц после разоблачения Андрея – среднего брата Николая.
– Коленька всегда тяготел к красивой жизни. К роскошной прямо-таки… Ну, ладно, могу понять, представительские расходы и всё прочее… Но вот это уже перебор! А потом тебе же, чудак-человек, деньги выделили подо что? Под химическую лабораторию! Младший брат вовсю новые линейки кормов для животных запускает, а старший заказал химику несколько исследований и завял… А деньги куда делись? А? Ты же землю копытом рыл, что без лаборатории прямо помираешь!
Хантеров пощёлкал мышкой по столбцам Марининых расчётов, – Вот и деньги. Ну, милый друг… топорно как работаем! А дальше куда ты их повёл? Прекрасно, но так предсказуемо – на собственные счета! Интересно, неужели его опыт Андрея не насторожил? Коля же громче всех вопил и возмущался нечестностью среднего брата… Хотя, если припомнить, у них всегда были отношения довольно сложные. Среднего выделяла мать, изо всех сил везде его пропихивая как музыкального гения, а Колечке это было как нож в сердце – он же первенец, а оказывается на втором месте!
Хак хмуро откинулся в кресле гостиничного номера. Его лично Маринино открытие ничуть не расстроило – он вообще мало в ком был уверен, поэтому и разочаровывался редко.
– А вот Пётр огорчится! Он только-только решил, что в семье всё наладилось – самое слабое звено оказалось очень даже сильным, а тут нате вам!
Хантеров собрался проверить ситуацию на месте и отправился проведать ту самую лабораторию…
Грядущие майские праздники предполагали, что последний день апреля принесёт с собой сокращение рабочего времени, так что у многих работа уже закончилась.
Правда, химик Ирина Вяземская была на рабочем месте. Хантерова она знала – видела со своими работодателями, поэтому без вопросов предоставила всю интересующую его информацию.
– Да, большей частью занимаюсь исследованием по кормам и средствам по уходу за животными. Эээ… Николай Петрович? Почему редко вижу? Почти каждый день, – Ирина как-то не выглядела довольной, это рассказывая. – Да так… заезжает постоянно.
Хантеров с интересом воспринял эту новую информацию. На его взгляд было всё абсолютно очевидно – Ирина отчего-то не благоволит к старшему сыну, а он, со свойственным ему упорством, старается изменить эту ситуацию, мешая химику работать.
– Никогда не умел вовремя останавливаться! – подумал Хантеров.
– Сегодня вот ещё не было! – с затаённой надеждой произнесла Ирина.
– Хорошо бы и не приехал! – подумала она.
– Надо же так девушку-то достать! – оценил Хантеров «достижения» старшего сына Миронова.
Он не стал занимать время у Ирины, которая торопилась доделать какое-то исследование, чтобы потом отправиться в загородный дом к семейству Вяземских, корректно распрощался и очень вовремя удалился.
Вовремя, потому что, уже устроившись в машине, самолично узрел Николая, спешащего к лаборатории с букетом роз.
– А вот и он… Ирине не повезло, – констатировал Хак. – Неужели же он деньги тянет, стараясь произвести впечатление на девушку? Нет, не похоже. Она – из семьи потомственных химиков, достаточно скромная и весьма здравомыслящая. Её на цацки не купить и отдыхом в Эмиратах не привлечь. Да и суммы не те. Что же ты задумал-то? А?
Ирина раздражённо подняла голову, заслышав знакомый голос.
– Опять его принесло! Как же достал! – прошипела она про себя.
Нет-нет… Николай вовсе не был навязчивым типом из тех, кто распускает руки, виснет на ушах, бесконечно рассказывая что-то мифо-героическое о себе любимом, или стодвадцатый раз пытается пригласить к себе домой «на рюмочку кофе». Он приезжал, церемонно вручал цветы, по-хозяйски устраивался в кресле и наблюдал за Ириной. Просто смотрел. Потом, когда она заканчивала работу, он приглашал её в ресторан, не особо возмущаясь неизменным отказам, и уходил, чтобы вскоре вернуться вновь.