— А умеют ли? Когда у нас была последняя война? — вмешался в разговор третий, потерев сверкающую лысину.

— Тридцать лет назад, и то масштаб был намного меньше, — нехотя согласился усатый. — Но мы-то вообще ничего не умеем.

— Нам есть, на ком тренироваться, — пожал плечами лысый.

На этом моменте я повернулся к принцессе и вопросительно поднял бровь.

— Квартал благородных не взят. Там высокие стены, обученная охрана. Они заперлись в своих имениях, и не получилось пробиться.

Я только поморщился, предчувствуя очередные проблемы, и спросил:

— Сколько их там?

— Не менее тысячи человек. Много женщин и детей, но хватает и бойцов, — ответил мне сидящий рядом и посвежевший Войцех.

Причём так резко посвежевший, что я совсем не удивился, обнаружив в его теле немало скверны. Не пожалели дорогой алхимии, чтобы поставить его на ноги. И сейчас бывший узник жадно ел курицу, из последних сил стараясь сохранять приличия.

— Чем мы будем их атаковать? Они соберутся с силами и выйдут из своих нор. Даже если не сейчас, то просто дождутся, когда под стенами появится армия, — продолжал сокрушаться усатый скептик.

— Сейчас не выйдут, — хмыкнул лысый, кинув в мою сторону.

— Уважаемый Бьёрн при всей своей силе не сможет быть сразу везде, — покачал головой толстяк.

— Значит нужно нападать самим, заставляя их защищаться, — уверенно проговорил сухощавый.

— Вот я и спрашиваю: кто будет атаковать? Стража? — хмыкнул усач.

На что лысый пожал плечами, ответив толстому:

— Мы же будем брать имения по одному, и я надеюсь, что Охотник нас поддержит в этом.

— Не сегодня и не завтра, — поморщился я.

— Эти дни можно потратить на то, чтобы стража поучила мужиков хоть немного держать оружие, действовать в строю, — продолжал напирать, сухощавый.

— Не смешно, — поморщился усач. — За десяток дней ничему не научить.

— Тебя послушать, так нужно сдаться, — фыркнул его собеседник.

— Нам нужны наёмники, несколько тысяч, — решил их примирить лысый.

— Я уже отправил людей, будут зазывать. Но мы не успеем, — скривился сухощавый.

— А стража уже начала тренировки ополчения, — добавил толстяк.

— Запасов в городе достаточно для того, чтобы выдержать осаду? — спросила у замолчавших мужчин Элеонора.

— На несколько месяцев всего хватит. Да и по реке можно будет подвозить, это сейчас не так важно. Главное — военные силы, — ответил ей лысый.

Передо мной поставили блюдо с мясом, положили краюху хлеба. А следом о стол ударилась большая кружка, заглянув в которую я попросил:

— Не хмельное, пожалуйста.

Я неспешно насыщался, слушая разговор местных лидеров. Если так можно называть главных в местных кооперациях ремесленников. Что делать — совершенно не ясно ни мне, ни им. Будь у нас хотя бы полгода, вопросов нет. Но ведь нет и месяца.

Пока я спал, горожане, не успев даже похоронить павших, начали готовить город к осаде. Вот и сейчас иногда разговор принимал деловой оборот: где нужно обновить стены, где готовить котлы со смолой. Что нужно изготовить как можно больше луков и стрел, чтобы встречать нападающих.

Тут я им подсказать ничего не могу, их знания, хотя бы теоретические, о том, как защищать свой город в данных условиях больше моих. Я помогу в бою, но при таких людских массах — это и не так и важно. Нету меня нет запаса сил на длительную битву. То, что убью несколько сотен человек, ситуацию не сильно изменит.

На стол поставили какой-то ягодный напиток, довольно сладкий и прохладный. Вкусный. Благодарно кивнув официантке, я продолжил слушать и размышлять: Например, могу ли я предложить что-то в плане оружия?

Мысли есть, конечно. Если я буду работать над этим не один, то что-то можно и сделать… Но, опять же, не за это время. Всё упирается только в него, и, тяжело вздохнув, я спросил окружающих:

— Может у них кого-нибудь убить, чтобы дать нам нужное время?

Народ на пару секунд замолк, обдумывая варианты. Но ответила мне Элеонора:

— Бесполезно, даже император — фигура во многом формальная. Его убийство не вызовет борьбы за власть, по крайней мере, такой, чтобы отсрочить карательный рейд, который считает нужным провести и поддерживает, наверное, каждый местный благородный.

— В этом сила децентрализованного управления, да? Нельзя обезглавить верхушку и ввергнуть страну в смуту? — хмыкнул я.

— Как можно ввести страну в то, в чём она живёт постоянно? — слабо улыбнулась принцесса.

— Если уничтожить самые богатые рода, можно сделать нечто подобное, но и это никак не успеть, — дополнил её лысый.