Пульс подскакивает и меня словно обдает волной жара, дыхание сбивается и становится частым и глубоким. Губы сами собой приоткрываются, словно просят поцелуя. По коже пробегают тысячи электрических зарядов возбуждения, особенно когда я чувствую его аромат: кожа и что-то древесно-мускусное.

Ох, как же он хорош! Каштановые волосы кажутся мягкими и вызывают желание запустить в них пальцы. Искристые зеленые глаза в обрамлении пушистых ресниц, рельефная грудь в вырезе форменной рубашки и сильные мускулистые руки, которые поймали меня в капкан, перегородив кресло.

Приходится отвесить себе мысленную затрещину.

Очнись, Хлоя! Это всего-лишь природный магнетизм двуликих, которым один наглый тип беззастенчиво пользуется.

Торопливо прикрываю глаза. Надо что-то делать. Но что?..

Решение приходит тут же, простое как два цента и такое же надежное. Искра магии срывается с моих пальцев и летит в чашку, которая все еще стоит на столе. Толчок. И брюки мужчины залиты тем самым дорогим и горячим кофе.

Одновременно я стягиваю свою магию, возводя между нами ментальную стену. Грубо, кое-как, но главное побольше, покрепче!

Наваждение тут же спадает.

Я облегченно выдыхаю и зло задираю подбородок, готовая принять бурю ярости и злости, которая сейчас обрушиться на мою бедовую голову. Но вместо этого мужчина неожиданно запрокидывает голову и смеется.

— Стрессоустойчивость — десять, умение ориентироваться — ноль, — отсмеявшись, хмыкает он, проводя острым блестящим когтем по моей шее ниже к вырезу блузки и ухмыляясь клыкастой улыбкой.

— Наглость — десять, соблазнительность — ноль, — шиплю я в ответ.

Дэниел ухмыляется, втягивает воздух и вновь наклоняется непозволительно близко, словно хочет что-то тихо сказать мне на ухо. А после вдруг замирает, почти касаясь моих губ. Высокий, мощный, пугающий. Особенно в такой позе, когда я почти лежу в кресле под ним, всей кожей ощущая жар его тела.

Я тоже не двигаюсь. Да что там! Почти не дышу

В приемной резко хлопает дверь и раздаются голоса. Наваждение разрушено.

Мужчина шумно выдыхает и резко отстраняется, словно все это время не дышал. Выпрямляется, убирая руки с подлокотников и отходит обратно к столу.

Время словно вновь ускоряется, вырывая нас из тягучего оцепенения.

Шумно хлопают ящики стола. Мужчина вытаскивает пачку салфеток, пропитанных специальным алхимическим составом, и приводит себя в порядок, убирая сотворенной мной безобразие.

А я все еще сижу в кресле, раздумывая о том, что сейчас мне придется вернуться в Академию и под злорадным взглядом заместителя декана рассказывать, что мне отказали в стажировку. Слушать лживое сочувствие в духе: «Вот видишь, Хлоя, у тебя был шанс».

— Значит, проверку я не прошла?

Ох, кажется, это прозвучало слишком жалобно. Голос дрогнул, хотя я рассчитывала, что брошу ему что-то ядовито-ироничное.

— Нет, как раз прошла, — задумчиво возразил Дэниел.

— О… правда? — я встрепенулась, недоуменно вскидывая голову. — То есть…

— То есть, мне не нужен стажер, который будет зажиматься в углах со всем личным составом управления. А учитывая, что мы спецслужба и практически все сотрудники — это мужчины. Сама понимаешь…

— Понимаю. Вот только может лучше поработать с «личным составом», чтобы они не бросались на каждую юбку? А не устраивать эти позорные «испытания»?! — я вскочила с кресла и зло одернула мятую блузку. — Такое впечатление, что мы живем до сих пор в третьей эре!

Как жаль, что я не могу запустить в эту нахальную рожу чем-нибудь потяжелее. Да хоть вон той статуэткой с тигром. Естествоиспытатель, хренов!

— Хлоя, — красивые губы Дэна скривила усмешка. — Я могу читать им нотации хоть каждое утро на планерке. И, поверь, в том, что касается работы — они меня слушают и подчиняются как положено. Но что касается возможности провести ночь с красивой человечкой… Тут все угрозы бессильны.

Ах, человечкой?! Сам ты — нелюдь чушеястый! Или лохматый?.. Тьфу-тьфу!

— Но раз я прошла, значит, все же могу приступать к практике? — обрадовалась я.

Ура! Все же позор века отменяется и мне не придется краснеть и бледнеть перед госпожой Коул. Не хотелось бы делать вампирше такой подарок.

— Нет, — прозвучал ледяной категоричный отказ.

Возмутиться я не успела.

Дверь вдруг открылась и на пороге кабинета появился высокий седовласый мужчина лет шестидесяти. Шумный, бодрый и подтянутый в костюме-тройке из очень дорогой шерсти. Такие люди обычно как стихийное бедствие. Одной ногой он был уже в кабинете, а второй еще в приемной. Одновременно с кем-то здоровался, шутил, делал комплимент какой-то посетительнице и просил третьего сотрудника принести ему пончик из буфета.