И мне следует сделать все, чтобы только госпожа не решила воспользоваться мной, если я хочу сохранить свою жизнь. Я с большим наслаждением вдохнул запах белья, отчего-то представил, как Диинаэ раскидывается на постели совсем обнажённая. В комнатах, куда никого не пускают. Очевидно, даже гаремных рабов она принимает не здесь. Острый укол ревности взбудоражил меня. Неужели меня волнует, с кем проводит свои ночи прекрасная дроу? Глупость. Была бы она женщиной, тогда я бы...

Нельзя мечтать о несбыточном. Я – наследник рода и не вправе потерять свою жизнь по своему желанию. Мне предстоит править страной, я займу место отца и продолжу все то, что он начал. Нет у меня права сделать свой выбор – принять другую судьбу даже если я сам захочу этого. Жаль, что мать родила меня от короля. Лучше бы я был бастардом или простым горожанином, чтобы сам смел решать, какой делать выбор. Быть может, тогда я и рискнул бы собой, своей жизнью и познал страсть эльтем.

Я поднялся с постели, неловко оправил рубашку. Довольно быстро преодолел коридор и обнаружил роскошную купальню. Все здесь, даже пол, покрывали изразцы. Краны отливали изумительным блеском. Неугасаемый артефакт свешивался с потолка в хрустальном сосуде. Раковина напомнила мне только что распустившийся тюльпан. Емкость для омовения, выточенная из особого материала – тонкого, чуть теплого – была приподнята над полом Не мрамор и даже не металл, а будто громадная раковина моллюска. Вот как выглядит, оказывается, цитадель в башне дроу!

Я обернулся к раковине, увидел в громадном зеркале отражение себя самого и вздрогнул! Белая шея, запавшие щеки, громадные глаза, совсем чужие, потеки грязи на щеках, след маски на коже. Жалкий раб и не больше! Стало стыдно от того, что Диинаэ видела меня таким – больным, умирающим, цепенеющим от страха. Да разве я могу хоть чем-то заинтересовать ее? Что осталось от меня прежнего в этом жутком отражении?

Я открутил вентиль на кране и принялся умываться, тёр шею с наслаждением. Знать бы, наденет ли эльтем на меня вновь ошейник? Или так и оставит? Как бы я хотел с нею поговорить, рассказать о том, что случилось! И расскажу. Сегодня же попрошу ее о беседе.

Я тер и тер щеки, словно хотел смыть с себя стыд. Внезапно дверь в купальню открылась. На пороге возник совсем еще юноша, оглядел меня растерянным взглядом. Слуга? Стражник? Кто? Как мне себя вести с ним?

Парень нахмурился, в его глазах зажглись те самые отблески силы, какие бывают только у дроу, его лицо приобрело яростное выражение, плечи вдруг распрямились, взгляд наполнился особенной надменностью. С ужасом я понял, что передо мной молодой дроу, скорей всего, сын и наследник эльтем Галицкой, истинное сокровище ее. Парень уже не ребенок, но еще не мужчина – возраст перехода. У дроу это то самое время, когда полукровки начинают входить в свою силу, становятся способными обрести истинную ипостась.

Слова книги встали передо мной целыми строчками: "Дроу в возрасте перехода особенно опасны. Яростные, коварные, жестокосердные ко всем. В особенности – их мальчики, тем. Им никогда не обрести магии. Они впервые понимают, что мир дроу принадлежит не им, а эльтем. У дроу матриархат. Рождение сына – радость, а дочери – истинное чудо. Сыновей это ранит, и боль от своего несовершенства они выплёскивают наружу в виде жестокости. Их гнев быстротечен. Но стоит помнить, что любая эльтем уничтожит того, кого сочтет опасным для своих детей. Нельзя вести себя резко с молодым тем, иначе мать его придёт и погубит всех, кто смел обидеть ее ребенка. Всех, кто был рядом! Сметет, словно цунами! И ничто не спасет. Не дай боги тебе опрокинуть на себя злость юного тем! Не дай тебе боги ранить или убить тем, оскорбить его! Худшая из кар рухнет на твою голову и головы тех, кто был тебе дорог! Погибнут все, страна твоя перестанет существовать! Чтобы все запомнили, каково это – обидеть ее дитя ".

– Ты кто?
– рыкнул юноша.

Я в полном ужасе рухнул на оба колена и попытался забиться под купальню. Сверху на мою голову посыпались банки и склянки из тех, что стояли на полках. Какая-то раскаленная труба прижалась к шее. Я чуть вскрикнул. Напрасно! Уже через секунду из коридора донесся голос взбешенной эльтем.

– Если ты посмел тронуть моего сына! Тебе не жить! На кой черт я сняла ошейник! Убью! Всех убью!

– Маам, ты чего? Это кто вообще? Сантехник?

– Денис! Ты живой? А где этот?

– Ну, а что со мной будет? Я извиниться хотел. Цветы тебе купил. А тут этот, под ванну ползет.

– Эмм. Это мой друг старый. Он мимо проходил. Вот. И заполз как-то случайно.

– Друг, значит?!
– взвыл тем.

– Да, друг. Учились вместе. А что, ты меня в чем-то подозреваешь?

– Нет, конечно!

– Иди на кухню, погрей чайник. Альер, вылезай. Ты как себя чувствуешь?
– в голосе эльтем мелькнули ноты заботы. Но я вдруг подумал, что мне и здесь хорошо. Зачем вылезать, когда дроу ругается с сыном? Совсем нету смысла. Я бы еще и подальше заполз, но боюсь застрять окончательно.

– Мне стало значительно лучше. Можно, я тут полежу?

– А что с ним было?
– с большим любопытством спросил тем.

– Варенья ложку съел. Оказалось, что у него аллергия. Скорую пришлось вызывать.

– Ты скормила своему другу варенье, которое тебе папа привез?!

– Одну ложку!

Оказывается, у них есть еще и папа. Интересно, а взрослый тем догадывается, что у его супруги есть гаремный раб? Нет, вылезать точно не стоит.

– Ну-ну!
– взревел молодой тем.

– Альер, вылезай!