И то, если он соизволит их привести.

Реальность грозящей опасности придает сил. Материнские инстинкты обостряются и помогают не сдаваться.

– Забираемся в машину, – подталкиваю детвору. – Быстрее, – прошу.

Они ругаются, спорят, но все-таки лезут вперед. Проталкиваю детей дальше.

– Маргарита Игоревна, вы сядете вперед или назад? – стоя совершенно спокойно и не суетясь, интересуется Татьяна.

Женщина с невозмутимым видом ожидает ответ, и я просто уверена, что ей нужно как бы ненароком протянуть время. Она не могла не заметить направляющегося к нам с суровым выражением на лице Бориса. Эта женщина осознает цену этому своему промедлению.

В моей голове словно щелкает что-то. Конечно! Она ведь работает на Бориса и не смогла его предупредить о скором приезде лишь из-за того, что у нее сел телефон. А такси она вызывала с другого.

С того, на котором я видела все ее переписки.

– Татьяна, вы больше на нас не работаете, – произношу перед тем, как закрыться в автомобильном салоне. – Свободны! – фыркаю.

Хлопаю дверью.

Ставшей бывшей, няня пытается открыть дверь, но я ее крайне вовремя блокирую.

Она обегает машину, дергает с другой стороны, но и тут ничего у нее не выходит. С улицы в такси не попасть, и это нас спасает.

– Что вы себе позволяете? – ругается таксист. – У меня вызов! – тычет пальцем в яркий экран.

– Отменяйте, – требую строго. – Оплачу по тройному тарифу, списывайте хоть прямо сейчас, – тараторю. – Только молю, увезите нас отсюда…

Паника нарастает в груди.

Борис приближается. Он будет на месте в любую секунду.

Охранники, не в силах оставаться в доме, тоже выходят из него, ведь одно дело делать вид, будто не слышишь хозяина, и совершенно другое – откровенно его игнорировать.

Среди работающих на Бориса людей дураков нет, поэтому они сейчас будут четко выполнять все его приказы.

– Пожалуйста! – всхлипываю.

Меня накрывает.

– Мамочка, та тетенька точно папу заразила, – прискорбно сообщает Рома.

– Почему? – интересуется Агаша. Ей Бориса не видно.

– Смотри, – сын показывает рукой за стекло. – У папы лицо краснющее. А еще он видишь, как часто дышит? А в руках…

Пистолет.

Ахая, закрываю ладонью рот.

Нет… Борис не посмеет. Он не выстрелит!

– Температура, – печально сводит вместе бровки доченька. – Мама всегда говорит, что я часто дышу, когда у меня высокая температура.

– И у меня тоже, – поддерживает ее брат.

Встречаемся с таксистом взглядами в зеркале заднего вида.

Он понимает происходящее без лишних слов.

– Списывайте сколько хотите, но делайте это сейчас, – говорю. Через пять минут у меня все карты будут заблокированными, я это знаю. – Прошу, увезите нас!

Мужчина оценивает обстановку и…

– Пристегивайтесь, – заявляет.

Выдыхаю.

Он трогает авто с места, набирает скорость и, ловко маневрируя между кочками и припаркованными машинами, едет вперед.

– Есть кому деньги перевести? Немедленно обнуляй счета, – кидает, не отрывая взгляда от дороги. – Пристегни детей и пристегнись сама. Все расходы потом возместишь, штрафов будет немеренно, – предупреждает.

Я нахожусь в таком сильном шоке, что даже не спрашиваю, откуда он в курсе этого всего.

Нам повезло, что таксист сжалился и помог. Мне даже думать не хочется о том, что могло быть, поступи он иначе.

– Сколько бы ни было, все оплачу! – с жаром в голосе обещаю ему. – Только, прошу, помоги!

– Да я уже и так помогаю, – ухмыляется злорадно. – Разве не видно?

Он делает резкий рывок в сторону, я едва успеваю схватиться за ручку, чтобы не упасть на детей. Оборачиваюсь назад и вижу, как следом за нами едет машина.

– Тимур, – выдыхаю…

Один из охранников Глеба.

Сначала меня прошибает пот, затем окатывает страх, и лишь справившись с этими эмоциями, я могу снова начать здраво мыслить.

Перевожу все деньги, что есть на счетах, своей старой школьной подруге Иринке. Прошу ее немедленно их обналичить и никому, кроме меня, не отдавать.

Борис не особо интересовался моими друзьями и вряд ли сможет понять, кому я сделала перевод. Там такая хитрая система, что даже при желании не разберешься.

Если мой муж думает, что я глупа, то он очень ошибается.

Звонит телефон. Тимур.

– Не преследуй нас, – прошу, принимая вызов.

– Рит, не дури, – пытается вразумить меня. – Он все равно тебя найдет. Сама ведь знаешь. Потом будет хуже.